Мойрана вошла легко и бесшумно, как кошка. Высокая худощавая женщина лет двадцати пяти в льняном платье и белой рубашке с длинными рукавами, расширяющимися к запястьям. Чёрные волосы моложаво вились до самого пояса, как у шестнадцатилетней молодки на гуляньях. Большие угольные глаза глядели немного свысока, что не слишком подобало служительнице Храма Милосердия.
Однако в этих глазах было и нечто горячо любящее. Все служительницы легендарного Храма милосердны и не могут смотреть на кого-либо надменно или уничижительно. Для этого они слишком ценят чужую жизнь. Для них существуют некие внутренние преграды, которые переступить нельзя. Та служительница, которая перейдёт черту, недолго сможет оставаться при храме. Милосердие, как гласит учение Храма, – самое могущественное оружие против сил тьмы, но и самое уязвимое. Служительница Храма Милосердия – беззащитна и хрупка. Достаточно ей промолвить одно кривое слово или даже бросить косой взгляд, и душа её даст трещину… а это конец.
При первом взгляде на эту красивую, хрупкую на вид женщину, сложно было поверить, что всего пять лет назад она отстояла свой храм и селение на границе с Туманными болотами от нашествия бесцветных магов. Это была очень странная схватка: бесцветные стояли у стен храма, насылая на его обитателей порчу и швыряя боевые заклятия, а те – молились и пели священные гимны. Ни та, ни другая сторона не понесла ни единой потери. Но победа осталась за храмовниками, поскольку бесцветные в тех краях больше не пытались атаковать приграничные селения и храмы, даже когда их пытались подкупить маги Тёмного Круга. Молодую служительницу Мойрану заприметили королевские эмиссары, вскоре призвав её служить в свите королевы. Сильвира редко встречалась с нею наедине, чаще проводя время со своей верной Тальгой. Но после гибели своей наставницы возле Обелиска Скорби Сильвира так и не нашла ей замены. Мойрана совершенно не подходила на эту роль. Королева хоть и не смотрела косо на черноволосую служительницу, но видеть её на месте Тальги не желала. «Почему? – как-то спросила Сильвира из честности саму себя. – Потому что у Мойраны «Зрящая» – это титул, а у Тальги – состояние души».
– Если у тебя нет ничего важного, то лучше покинь шатёр, – сдержанно и даже холодно встретила Зрящую королева.
– Моя королева, – Мойрана почтительно склонилась. – Мы с сёстрами чувствуем сильную волшбу, исходящую от этих скал. И творят её не маги, а… неведомые древние силы!
– Что за древние силы? – королева чувствовала нарастающее раздражение: частью из-за усталости и невозможности заснуть, часть из-за того, что Зрящие не избрали своей главой другую служительницу. Добродушная Рода или жизнерадостная Альфира были бы куда лучшим выбором, чем эта красотка с дерзким, чего-то требующим взглядом. – Мойрана, мне неинтересны твои догадки и чувствования. Я хочу знать: кто наш враг, где он прячется, что затевает, каковы его силы? Ты можешь дать чёткий ответ?
Служительница покорно склонила голову.
– Прошу прощения, моя королева, что пришла с неясными вестями. Но я знаю лишь то, что в Драконовых скалах сокрыта страшная сила, сродная магии крови.
Королеве пришлось задуматься. Память о красных жрецах, убивших Тальгу, осталась незаживающей раной на её сердце.
– Что ты хочешь посоветовать?
– Выставьте бойцов у подножия скал. Лучших воинов, которые смогут отразить атаку бестий, порождённых магией крови.
Сильвира сухо рассмеялась.
– Мойрана, не давай повода мужчинам запрещать женщинам приходить на военный совет. Лучшие воины будут стоять на передовой, в тылу же – место обозных. Если я выставлю рыцарей на взгорье, то потом не смогу повести их в атаку, когда нужно будет контратаковать врага.
– Моя королева…
– Я не могу менять расстановку войск, основываясь лишь на твоих домыслах.
– Смею заметить, что моя королева всегда прислушивалась к советам служительницы Тальги, – вскинула голову Мойрана.
– Тальга была Зрящей, – жёстко ответила королева.
Мойрана поджала губы, молча стерпев обиду.
– Моя королева, я готова поручиться своим призванием!
«Призванием» – это означало, что если слова служительницы не подтвердятся, то она будет вынуждена назвать себя обманщицей, покинуть королевскую свиту и отправиться до конца своих дней в какой-нибудь отдалённый храм в Горах южных ветров.
– Мойрана, если я послушаюсь твоего совета, а он приведёт моё войско к поражению, то мне не станет легче от того, что тебя сошлют в какую-то глушь, – королева смягчилась. Она почувствовала, что её скрытый гнев – последствие усталости и беспокойства, а верная служительница не заслуживает насмешек. – Прости, Мойрана, я знаю, ты верна мне, и хочешь помочь. Но я привыкла доверять тому, что я вижу, что понимаю и во что верю. Чувства лукавы и наитие обманчиво.
Черноволосая служительница выпрямилась, глаза её заблестели.
– А зрение не обманчиво? А знание не бывает ложным? А вера никогда ли не оказывается плодом несбыточных желаний?.. Не по этим ли причинам Хадамарт всё так же силён, а верных вам воинов становится с каждым годом всё меньше?
Из сердца королевы выветрилось минутное сочувствие к молодой женщине.
– Моя армия терпела поражения, но никогда не была побеждена!
– Но и враг ваш никогда не был полностью разгромлен! Вы выигрываете все сражения, но никак не можете победить. Не потому ли, что полагаетесь на меч, а не на божественное наитие?
– Довольно! – сказала королева. Она вдруг поймала себя на мысли, что чуть не влепила Мойране пощёчину. – Я выслушала твой совет, уходи!
Служительница покорилась, склонив голову.
– Слушаюсь, моя королева. Прошу лишь об одном: позвольте мне с сёстрами встать у подножия Драконовых скал.
Королева позволительно кивнула.
«Наверное, я плохая владычица, если не могу наказать её за дерзость, – подумала она, проводив Зрящую взглядом. – О, Всевышний, как тяжело моё бремя! Почему закончилась Эпоха Волны Освобождения? Тогда всё было проще и понятней. Укрепи меня, не дай пойти на поводу у страстей, не натворить глупостей… Дай силы выстоять в этой схватке».
***
Телохранители королевы честно исполняли свой долг. Храня сон владычицы, они не впускали в шатёр ни взбудораженного Аргомаха, кричащего, что у него, дескать, важные вести, ни деловито-обеспокоенного Тибиуса, ни даже хладнокровного Главка. Единственным, кому они были вынуждены подчиниться, оказался королевский трубач, протрубивший сигнал тревоги. Разбудив спящую за столом владычицу, старший телохранитель Филгор коротко доложил:
– Войско Хадамарта на горизонте.
И тотчас удалился, дабы не нарушить таинство последних приготовлений владычицы перед битвой.
Королева не торопилась. Если враг только показался на горизонте, то у неё есть время. Прежде всего, Сильвира преклонила колени в утренней молитве, благодаря Творца за новый день, за новые лучи солнца, за новую возможность вкусить благословения жизни. Ни слова о битве. Ни слова, дабы не омрачить радости нового дня. Затем она с наслаждением умылась из походного умывальника, сбросила платье, облачилась в плотные матерчатые одежды, поверх которых надела позолоченную кольчугу. В этот раз ей не понадобятся надёжные, но тяжеленные литые доспехи. Затем настал черёд наланитников и наголенников, грубых сапог и конусного шлема с наносьем, украшенного высоким алым вымпелом, чтобы воинам было видно свою владычицу издали. Завершал облачение чёрный боевой плащ с алой подкладкой. Последний штрих – мазок храмового елея от лба до подбородка – символ того, что жизнь владычицы отныне – во власти Всевышнего.
С помощью слуг королева справилась бы со своим облачением втрое быстрее, но нельзя. Древний ритуал предписывал предводителю войска самостоятельно управиться с доспехами накануне решающей битвы.
Возле шатра её уже дожидались верные телохранители, сдерживая наплыв военачальников. Тибиус, Дексиол, Эномай, Аргомах кинулись к ней, наперебой сообщая:
– У врага пять полных легионов, не считая резерва!