Мафет принёс вести, которые нечасто приходили в Фаран. В Амархтоне начались волнения. Хадамарт вывел свою армию из Нефелона и ведёт её через Тёмную долину Нерею к Амархтону. Назревает большая война. Королева Сильвира разослала гонцов, призывая всё рыцарство, всех аделианских воителей подняться на борьбу. Откликнувшись на её призыв, Мафет решил известить о нём и воинов-отшельников. В стороне от остальных Мафет недолго поговорил с Эфаем, а с первыми звёздами покинул его обитель.
Однажды Эфай пропал на три дня, а когда вернулся, то не проронил ни звука, и лишь к ночи ответил на настойчивые расспросы Лейны.
– Ещё трое искателей приключений забрели в Фаран. Двоих я отправил назад к Всхолмьям, а вот третий остался здесь навсегда.
– Змей убил его? – спросил Марк и понял, что спросил нелепость.
– Змей не убивает. Он только исполняет желания. Вожделения, если быть точней.
Это прозвучало настолько зловеще, что Марк не стал ничего уточнять.
В другой раз Марк попросил Эфая показать ему что-нибудь из боевого стиля Посвящённых. Отшельник согласился с неохотой, восприняв эту просьбу как каприз. Пара тренировочных палок у него нашлась. С первых же ударов Марк ощутил, насколько жалко, убого и нелепо выглядят его попытки посостязаться с этим воителем. Отнюдь не быстрые, но какие-то неуловимо-плавные движения Эфая пресекали все уловки Марка на корню. Часто он падал сам по себе, не в силах устоять против тихой, безмятежной уверенности воина-отшельника. Заметив, что рядом появилась Лейна, с любопытством наблюдающая за этим потешным поединком, Марк понял, что пора сдаваться.
– Ты научишь нас такому владению мечом? – дерзнула спросить Лейна.
– Этому научить невозможно, – покачал головой отшельник.
– Но ты ведь научился, – заметил Марк, отдышавшись.
– Этому можно научиться, но невозможно научить, – благосклонно ответил Эфай.
Марк кивнул головой, сделав вид, что осознал глубину этой мысли. Внутри у него всё ныло от досады. Он уже пожалел о своей затее почерпнуть хоть самую малость из стиля Посвящённых. Недаром Эфай поддался на его уговоры с такой неохотой – мудрый отшельник был как всегда прав.
«И кто же я по сравнению с таким воителем? Мальчишка, уличный забияка, возомнивший себя рыцарем… Какой там некромант, какие там властители тьмы!»
– Скажи, Эфай, – прошептал он всё же с призрачной надеждой. – Если бы я решил изучить стиль Посвящённых, сколько бы мне потребовалось времени?
Лейна моментально прислушалась, почувствовав всю подноготную этого вопроса. Эфай подумал, прикинул, но, наверное, ответ знал всегда.
– Примерно десять лет.
– Так много?! – поразился Марк.
– Ты считаешь, что это много? Тогда я ошибся: тебе потребуется лет пятнадцать-двадцать.
Марк понимающе кивнул и отряхнул с себя пыль, решив больше к этому вопросу не возвращаться.
– Напрасно ты так расстраиваешься, – неожиданно произнёс Эфай. – Ты ничуть не слабее меня, Маркос. Ведь у тебя есть та сила, которую не имею я. Я не изобретал ничего нового. Просто отточил ту силу, которую мне изначально дал Творец. Если отточишь свою, то превзойдёшь и меня.
Закивав головой, Марк устремил на отшельника благодарный взгляд за эту попытку ободрить.
– Буду стараться, Эфай. Буду оттачивать.
***
Дни тянулись незаметно, ночи сливались. «Просто удивительно, – думал Марк, – что Эфай, проживший в этих песках столько лет, радуется каждому восходу солнца, словно видит его в первый раз». Марк считал дни, потом сбился. В Фаране все благоприятствовало потере суетного чувства времени, как бы намекая, что оно – очень ненадёжно и призрачно. Потом Марк обнаружил камешки на одном из выступов песчаной скалы: это Лейна считала дни, споря с Фараном в вопросе обманчивости времени. Камешков было восемнадцать. Марк попытался вспомнить, чем он жил, что делал в этот промежуток. Ходил раза три с Эфаем в оазис, четырежды копался в сухой глине у пещер, добывая длинные коренья, но куда ушло всё остальное время?
– Какие люди чаще всего приходят в Фаран, – спросила как-то Лейна отшельника.
– У каждого своя причина. Кого-то гонит страх, кто-то наоборот идёт в Фаран, потому что ничего не боится. Кто-то – потому что несчастен, кто-то – потому что слишком счастлив. Есть и такие, кто бросает надоевший город, надоевшее ремесло, надоевшую жену. Приходят, чтобы найти что-то или избавиться от чего-то, вспомнить или забыть… Но что объединяет всех этих чудаков, так это большие ожидания. И утраченные надежды, когда эти ожидания не сбываются.
– Многие становятся жертвой змея? – с грустью спросила Лейна.
– Нет, не многие. Большинство уходят из Фарана в добром здравии и в здравом уме, унося с собой своё разочарование и досаду, которые потом сеют в своих городах и селениях.
Девушка всматривалась в глаза и уста отшельника – точь-в-точь, как верная ученица, жадно схватывающая каждое слово обожаемого учителя.
– Но Автолик ушел окрылённым. Разве это не чудо?
Эфай улыбнулся, словно вспомнив о чём-то далёком и приятном.
– Да. Есть и такие искатели. А потому дороги в Фаран ещё долго будут оставаться хожеными.
В тот день Марк решился раскрыть Эфаю свои глубинные страхи – те, что не давали ему покоя ещё с той минуты, когда он стоял перед мутным озером в родном мире, колеблясь перед пугающем решением. Оставшись наедине с отшельником, Марк выложил ему всё с лёгкостью, без утайки.
– Во мне живут две противоположности: страх оказаться никому не нужным и страх ответственности. Первый вынудил меня передать бремя миротворца Мелфаю. Другой – попытаться стать попутчиком и наставником нового миротворца. Саркс знал мои страхи. И передал свои знания о них некромантам. И теперь, сплетя из моих страхов нити и дёргая за них, невидимый Кукловод играет мной, как хочет.
– Ты говоришь «мои страхи», но может быть, это и не страхи вовсе, – ответил Эфай. – Может быть, желание быть нужным и желание брать ответственность и есть твоими настоящими стремлениями, которые ты пытаешься приглушить страхами?
– Я думал об этом. Но не могу найти ответа.
– Ответ прост: реши, чего ты хочешь, что милее всего твоему сердцу. Это и будет ответ.
Марк задумался.
– Я хочу служить теми способностями, которые мне дал Творец. Хочу жить своим призванием миротворца. Но без походов, схваток и преследований. Без риска для доверившихся мне людей, без боязни за близких. Наверное, я бы предпочёл даже остаться здесь отшельником, – неожиданно для самого себя Марк открыл ещё одно своё тайное стремление. – Жить в уединении. Помогать людям, которые будут ко мне приходить. Помогать находить ответы… Прости. Я начинаю говорить глупости, как уставший от жизни старик.
– Ты начинаешь говорить, как Второй миротворец. Я не слишком хорошо знал его, в те времена я был ещё зелёным юнцом. В конце своего служения он как раз и занимался тем, что сидел в Фаране и наставлял тех, кто приходил к нему. Но он не был счастлив. Он пришёл в пустыню не для исполнения своего призвания, а спасаясь от своих страхов. Возможно, он достойно завершил свой путь миротворца. Но не в том месте, о котором мечтал и в которое был призван.
– В чём же заключались его страхи?
– Он никому не открывал их. Ты в этом отношении смелее его. Но всё же однажды он сказал кое-что. Всего два слова: «Зеркало Мглы».
Марк вспыхнул, тяжело задышав. Зеркало Мглы! Сердце заколотилось.
– Что он имел ввиду? Как он был связан с этим Зеркалом?
Эфай лишь покачал головой с умиротворённой улыбкой.
– Я же сказал, он произнёс всего два слова. Эту тайну он унёс с собой.
Марк смирил волнение.
– Этого достаточно. Мне хватит и того, что не я первый столкнулся с этой сущностью. И не я первый был призван, чтобы покончить с нею.
– Покончить? – отшельник выглядел удивлённым. – Ты это о чём, Маркос?
– Да так… замечтался. Спасибо, Эфай. Ты здорово мне помог.
***
На следующий вечер после этого разговора Марк почувствовал, что его пребывание в Фаране подошло к концу, не отдавая себе отчёта в своём предчувствии. Миновал ещё один день, похожий на все предыдущие. Эфай, Никта и Лейна оставались на холме возле сикоморы, и мешать им Марк не хотел. Глянув на свой нехитрый ужин – три корешка, четыре орешка и один корнеплод, – он подумал, что сегодня ночью, вероятно, ему предстоит дорога.