- Конан, Йотомакка, Вуулкайна, Неодигми - Као'кирр'от! - настойчиво повторил он.
Йотомакка снова замотал головой и разразился речью, то поднимая вверх мускулистые волосатые руки, то разводя их в стороны, то приседая - при этом он попеременно выбрасывал ноги вперед, словно хотел кого-то пнуть. Смысл этих жестов оставался Конану неясным, хотя молодой охотник был неплохим оратором - он и слова не давал вставить почтенному Тайбанисантре, как тот ни пытался. Конан тоже его не прерывал. До его ноздрей долетел восхитительный запах жареного мяса и, подняв глаза, киммериец увидел Рину, стоявшую на пороге пещеры. Над головой девушки тонкой струйкой вился дымок костра.
Пожалуй, пора кончать споры, решил он и, протянув обе руки, сгреб Йотомакку и Вуулкайну. От неожиданности волосатые замерли, болтаясь у него под мышками, потом взревели и задергались, пытаясь вырваться. Но Конан держал крепко! Он даже успел поймать пальцами левой руки предплечье Неодигми - чтобы никто из этой троицы не сомневался, что ему несложно справиться с ними со всеми разом. Затем, тяжело ступая, киммериец направился к зарослям, торчавшим на краю поляны.
Остальные дикари, с рыжим вожаком во главе, валили следом. Тайбанисантра казался довольным; вероятно, он полагал, что великий и грозный победитель Кро'вара сейчас повыдерет шерсть на загривках строптивцев и задаст им хорошую взбучку. У Конана, однако, были другие планы. Морща нос от тяжелого запаха, что исходил от пленников, он оглянулся на ходу - Рина, привстав на носках, вытянувшись в струнку, следила за ним. Вероятно, не за тем лишь, что он делал, но и за тем, что собирался сотворить. Но аура Конана была чиста от мыслей о кровопролитии.
Он подтащил всю троицу туда, где вверх и в стороны торчали довольно толстые ветви: одни - толщиной с бедро крепкого мужчины, другие - еще побольше. Свалив дикарей в траву, Конан рявкнул:
- Встать!
Удивительно, но они поняли и живо поднялись на ноги. Йотомакка попытался раскрыть рот, но киммериец показал ему кулак - и это тоже было понято и принято к сведению.
- Смотри!
Конан указал подбородком в сторону зарослей и потянулся к рукоятям мечей. Резкий свист рассекаемого воздуха, глухие удары, клочья огромных пурпурных листьев, фонтаны мелких веточек и стволы, клонящиеся вниз... Ему не понадобилось много времени, чтобы прорубить в зарослях целую просеку.
Потрясенные дикари молчали. И рыжий хитрец Тайбанисантра, пытавшийся сбыть могучему пришельцу трех возмутителей спокойствия, и сами эти бунтовщики, и все остальное волосатое племя, самцы, самки, подростки и детеныши, сгрудившиеся на поляне за спиной грозного гостя. В руках его сверкало нечто голубоватое, длинное и узкое; затем раздавался сухой стук, и толстые ветви, которые устояли бы под ударом когтистой лапы такир'дзенна, покорно валились в траву. То было чудо, невиданное чудо!
Наконец Конан повернулся к толпе, сразу загомонившей и загудевшей, затем, скользнув взглядом по мохнатой физиономии Йотомакки, сделал свирепое лицо и ткнул мечом в сторону порубленных стволов.
- Кро'вар! - рявкнул он. - Такир'дзенн!
Клинок свистнул, и очередная толстенная ветвь полетела в траву, словно перерубленная змеиная шея. Еще в воздухе киммериец рассек ее напополам и вновь уставился на своих проводников.
- Кро'вар, такир'дзенн! - повторил он и с угрозой добавил: Йотомакка, Вуулкайна, Неодигми!
Несомненно, его поняли. Йотомакка поскреб шерсть на груди и задумчиво обозрел груду изрубленных ветвей; судя по всему, он явно не жаждал испробовать на своей шее волшебное оружие пришельца. Затем он обменялся парой фраз со своими приятелями и окинул сердитым взглядом рыжего вождя, растянувшего огромный рот в жутковатом подобии улыбки. Тайбанисантра был доволен; погладив шрам на щеке, он взмахнул волосатой лапой и пролаял несколько слов, из коих киммериец понял лишь одно - Као'кирр'от.
- Као'кирр'от! - Конан с лязгом вложил клинки в ножны, потом вытащил кинжал и рубанул им по ветви. - Йотомакка, Вуулкайна, Неодигми Као'кирр'от! Тогда это будет твоим! - Он потряс кинжалом перед носом молодого охотника.
Тот нерешительно прикоснулся к лезвию, порезал палец и сунул его в пасть, громко причмокивая; глаза его не отрывались от блестящей полоски стали. Похоже, дикарь уразумел смысл предлагаемого договора: сопротивление влечет смерть, верная служба - награду. Вряд ли эти отношения между господином и слугой удалось бы сформулировать ясней и короче, и Конан с полным основанием посчитал, что время споров прошло. Указав на дубинки и рогатины в лапах ближайших тии'ка, он распорядился:
- Взять это. Ждать здесь. Я - есть.
Развернувшись, киммериец направился к дуплу, где его поджидала Рина. Из древесной пещеры тянуло соблазнительными ароматами, и он почувствовал голод; молча забрался наверх, присел у костра и, выбрав кусок мяса посочнее, впился в него зубами. Девушка опустилась рядом с ним.
- Ну, что скажешь? - произнес Конан, прожевав первый кусок. - Быстро я с ними договорился?
Рина улыбнулась.
- Твои доводы были очень убедительны и понятны.
- Само собой. Но тебе, девочка, надо будет приглядывать за этой вороватой троицей. Чтобы они не удрали от нас - или, удрав, ничего не утащили. Мои мечи, к примеру... И я совсем не желаю гоняться за этими ублюдками по лесу, если они снова украдут мой пояс и флягу с бальзамом.
- Хорошо, я пригляжу, - кивнула Рина, - но думаю, что ты можешь не беспокоиться. Я следила за ними - ну, пока ты размахивал мечом и сражался с деревьями... Знаешь, теперь все тии'ка - абсолютно все, считая и этого Йотомакку с дружками - преисполнились к тебе великого почтения. Так что тревожиться не стоит, - девушка протянула Конану второй кусок дымящегося мяса, - они нас не бросят и не обманут.
- Ты уверена?
- Да. Если бы ты мог разглядеть их ауры... Понимаешь, одно дело выслушать рассказ о том, как был побежден страшный Кро'вар, и совсем другое - увидеть это собственными глазами. Пусть даже вместо змея ты рубил ветки и листья! Нет, не беспокойся, - повторила Рина, задумчиво глядя в костер, - они нас не обманут...
25. ВЗДОХ ГИГАНТА
Девушка оказалась права - три молодых охотника ни разу не заставили Конана усомниться в своей преданности. Они вели его и Рину все дальше и дальше, перебираясь от ствола к стволу по огромным ветвям, минуя поляны и висячие лужайки, заросшие алой травой, то спускаясь вниз, то поднимаясь наверх - но, однако, путники не видели ни земли, ни неба с багряными тучами. Вскоре Конан подметил, что тии'ка предпочитают держаться в пределах трех-четырех лесных ярусов, богатых дичью и хорошо им знакомых; кроме птиц и всевозможных мелких животных, тут не составляло труда раздобыть съедобные плоды, ягоды и орехи.
Груды прелых листьев были покрыты не только травой и мхом, но и множеством иных растений, от совсем невысоких, едва достигавших колена кустиков до великанов в пять длин копья. Эти последние напоминали бамбук, однако среди их узких вытянутых розоватых листьев алели гроздья крупных ягод, довольно сладких и хорошо утолявших жажду. Были здесь и другие плоды - нечто вроде багряных изогнутых огурцов размером с руку, кислых и водянистых; сизые шарики, гнездившиеся плотной кучкой на поверхности чашевидных листьев; шишки, извергавшие поток маслянистых солоноватых орехов; большие мясистые цветы некоторых лиан, что походили вкусом на недозрелые яблоки. Все это годилось в пищу - тогда как колокольчики с одуряющим сладким запахом заменяли волосатым аборигенам вино. Но Конан и Рина по молчаливому согласию больше не прикасались к ним; слишком опасными были грезы, которые вызывал этот наркотик.
Окружавшее их растительное изобилие - и мхи, и травы, и лианы, и кусты - паразитировало на гигантских деревьях, питалось их соками, коренилось в почве из перегнивших листьев, находило опору среди чудовищных ветвей и сучьев, что были в пять, в десять раз толще стволов секвайн, виденных Конаном в саду Учителя. Там, наверху, ничто не могло сравниться с древесными исполинами нижнего мира, разве что горы. Но они, в конечном счете, были просто грудами мертвого камня, тогда как огромные деревья подземного царства жили сами и давали жизнь великому множеству божьих творений, от ничтожных кустиков мха до волосатого народца, обладавшего речью и почти человеческим разумом. Казалось, эти деревья были повсюду одинаковы - стволы, покрытые толстой и трещиноватой бурой корой, да пурпурные округлые листья размером с воинский щит. Среди буйства цветов и плодов Конану ни разу не попалось что-либо подобное, относившееся к самим древесным гигантам; возможно, они существовали целую вечность и не нуждались в продолжении рода.