- Э, да ты никак дремлешь! - услышал он голос аквилонца. - Ну, запомни: встречаемся на десятый день у южных ворот.
Фарал окликнул служанку и распорядился доставить молодого господина наверх, в его комнату; потом странник, собрав свои вещи, торопливо покинул харчевню под бронзовой рыбой. Выглядел он человеком опытным и бывалым, а потому не вызвал особого интереса у компании игроков, метавших кости за длинным столом. Но юного Конана они проводили пристальными взглядами.
3. ВЛАСТИТЕЛЬ И МАГ
Шандарат, город богатый и сильный, стоял у моря на самой границе между Гирканией и империей Туран. По этой причине владыка его Ашарат, славный и блистательный повелитель из рода Ратридов, человек мудрый и искушенный в делах власти, до сих пор ухитрялся сохранять относительную независимость. До Аграпура, имперской столицы, было далеко; не всякое войско сумело бы пройти сквозь степи, пустыни и горы или добраться морем в шандаратские пределы. Да и зачем? Владыка Ашарат признавал себя вассалом великого императора Турана, не забывая подтверждать это каждый год почтительными посланиями и щедрой данью.
С Гирканией было сложнее. Раз в два или три года оттуда накатывались орды диких всадников, весьма многочисленных, но не имевших понятия ни о воинском строе, ни о доспехах, ни о том, как обращаться с длинной пикой или арбалетом. К счастью! Ибо шандаратские воеводы раз за разом били этих дикарей в меховых безрукавках и колпаках, вооруженных лишь луками да кривыми мечами весьма посредственного качества. Тем не менее, полки Ашарата терпели существенный урон, так как гирканцы были злы, неукротимы и числом раз в пять превышали отряды обороняющихся. Уже много лет владыку не оставляло опасение, что однажды северные степи выхлестнут такое воинство, с которым не справятся его полководцы, солдаты и наемные войска. Это стало бы концом для Шандарата; хотя сам город был надежно укреплен, но верфи, мастерские и обширные поля, лежавшие к югу от города, неминуемо оказались бы разграбленными.
Тяжко вздохнув, владыка подошел к огромному окну, откуда открывался вид на город и гавань. Ашарату было уже под шестьдесят, но он сохранил живость движений и юношескую энергию; правда, в последнее время взор его все чаще стал затуманиваться, а в уголках рта пролегли скорбные складки. Но видит светлый Митра, не презренные гирканские псы были тому причиной!
Сняв с головы шелковую круглую шапочку и распустив завязки златотканой накидки, Ашарат подставил лицо и обнаженную грудь свежему морскому ветру. Он находился сейчас у распахнутого настежь окна своего любимого покоя - квадратного зала на верхнем этаже башни, венчающей его дворец. Древняя башня была прочной и высокой - не ниже маяка на молу, разделявшем торговую и военную гавани. Вдобавок весь дворец располагался на невысоком прибрежном холме в южной части Шандарата, башня же стояла на самом его гребне. Отсюда властитель видел и обширную полукруглую бухту, на берегах которой полумесяцем раскинулся его город, и дорогу, тянувшуюся от южных врат, и окружавшие ее предместья, где утопали в зелени дворцы и виллы местной знати. Он даже мог разглядеть верфи на противоположной стороне бухты, где срочно достраивались пять больших боевых галер.
Снова тяжело вздохнув, Ашарат устремил взоры к военной гавани. Расходы, расходы! К чему процветающему Шандарату этот флот, к чему вся дорогостоящая экспедиция на Жемчужные острова? Правда, мудрый Неджес, первый советник, утверждает, что все окупится...
Да, при Морилане Кириме, предыдущем советнике, умершем в преклонном возрасте год назад, было куда спокойнее! Старый Морилан никогда не лез в военные дела, подумал владыка. Он занимался сбором налогов, следил за порядком в стране и в городе, взимал умеренную мзду с пиратов и купцов, проявляя всяческое уважение и к тем, и к другим. Это было мудро, ибо Шандарат большую часть своих доходов получал от торговли. Он являлся самым северным из крупных портов на берегах моря Вилайет, и от него начинались сухопутные дороги на запад, в Бритунию, Немедию и Аквилонию, а также на юг и юго-запад - в Коринфию, Офир, Замору и великую империю Туран. Фактически Шандарат держал в своих руках всю торговлю в северном Вилайете, ибо обогнуть море по суше, чтобы сразу попасть в Гиперборею или Бритунию, для купцов было нелегко: приходилось пересекать и горы, и заснеженную тундру, и скудные на пропитание степи.
Шандарат издревле принимал купцов с положенным гостеприимством, гарантируя им безопасность, твердые торговые правила и сравнительно низкие пошлины. Одна тридцатая от стоимости груза за въезд в город и две тридцатые - за право торговли! Вполне умеренный налог, и он ни у кого не вызывал возражений, даже у гостей из далекого Кхитая, нередко перевозивших через Шандарат свои шелка в страны Запада. Но мудрый Неджес, сменивший покойного Морилана Кирима, сказал, что этого мало, и пошлина была повышена. У шандаратского владыки имелись очень смутные представления о том, почему он согласился с Неджесом и подписал указ; казалось, несмотря на свой жесткий и твердый характер, Ашарат ни в чем не мог отказать первому советнику.
Мудрец появился в Шандарате почти сразу же после смерти престарелого Морилана Кирима, словно ждал этого события где-то под стенами города. Он предъявил две грамоты; в первой владыка Турана настоятельно советовал блистательному Ашарату, верному своему вассалу, предоставить Неджесу высокую должность при его дворе. Второй же пергамент оказался еще более удивительным, ибо удостоверял, что Неджес приходится племянником бездетному Морилану и, тем самым, имеет право претендовать и на его богатства, и на титулы, и на должность. По возрасту так вполне могло быть: Морилан отправился в темное царство Нергала на исходе восьмого десятка, а Неджесу, судя по виду, еще не исполнилось и пятидесяти. Но Ашарат никогда не слыхивал, чтобы у прежнего его советника имелся брат или кузен; к тому же Неджес, в отличие от светловолосых и сероглазых обитателей Трира, был смугл и глаза имел темно-карие, с красноватым оттенком. Он походил скорее на стигийца, чем на отпрыска славной и благородной шандаратской фамилии!
Тем не менее, владыка Ашарат принял его. Красноватые зрачки Неджеса обладали какой-то странной магнетической силой, придававшей убедительность и логичность всем его речам; владыка - да и все его советники - не смог устоять. Временами Ашарат избавлялся от этого наваждения и подумывал о том, к чему движется дело: как и старого Морилана Кирима, боги не осчастливили его потомством, а наследному принцу Илкасу, сыну его сестры, было всего двенадцать. В подобной ситуации первый советник или какой-нибудь честолюбивый полководец становились реальными претендентами на престол Ратридов - в случае безвременной кончины самого Ашарата! Но стоило Неджесу заговорить, как темные подозрения испарялись из сердца владыки, словно утренний туман под жаркими солнечными лучами. Красноватые глаза сияли на смуглом лице, вселяя уверенность, что их обладатель беспредельно предан и блистательному повелителю, и его малолетнему наследнику, и всему шандаратскому племени, трудолюбивому, деятельному, богатому и склонному к порядку и повиновению властям.
Всего лишь двенадцать месяцев владыка пользовался советами Неджеса, но заслуги пришельца были уже неоспоримы. Во время недавнего набега гирканцев он сварил какое-то жуткое зелье, синеватое и тягучее, в котором были вымочены стрелы шандаратских арбалетчиков. Теперь даже малая царапина от стрелы приводила к неминуемой смерти, и гирканская орда, потеряв едва ли не половину бойцов, в панике убралась восвояси. Неджес также научил оружейников ковать удивительные мечи; прутья из гибкой стали и мягкого железа надо было свить определенным образом, затем, трижды раскалив, трижды простучать молотом и охладить на ветру. После такой обработки на клинке проступали волнистые узоры, и лезвие его с равной легкостью секло и волос, и тонкую шаль, и добротную кольчугу. Удивительное искусство! Неджес утверждал, что научился ему во время своих странствий в Иранистане.
Он сумел навести порядок и в столице. Собственно говоря, шандаратские горожане, купцы, мелкие торговцы, мореходы, ремесленники и подмастерья всегда чтили закон, но, как в любом крупном порту, хватало тут и менее почтенного люда - бездельников, нищих, игроков в кости и воров. Разбоем, правда, никто не баловался; свои не решались на смертоубийство, а пришлых лихих молодцов вешали быстро и высоко. Даже вилайетские пираты вели себя в шандаратской гавани вполне прилично: сбывали потихоньку награбленное, запасались вином да провиантом и платили, что положено, в казну повелителя.