- Тогда я спросил трактирщика, - продолжил Лайтлбро, пропустив слова Конана мимо ушей, - а как насчет короткого пути? Разве нельзя отправиться им? Я, видишь ли, очень тороплюсь в Хоршемиш... И слышал, что по старой дороге туда можно добраться за пять дней. Всего пять дней, и ты на месте.
- А что тебе надо в этом Хоршемише? Ты, как я понял, бритунец... и на торговца не похож... Верно?
- Верно, бритунец, - Лайтлбро не без гордости вздернул голову. - А в Хоршемише у меня личные дела... поручение от моего Учителя, можно сказать...
- Учителя? - Конан приподнял брови; некое смутное воспоминание промелькнуло у него в голове и погасло. - И чему он учит, этот твой Учитель?
- Ну, к примеру, вовремя вытаскивать меч, - ухмыльнулся маленький бритунец. Он покончил с индейкой и принялся грызть сочное яблоко. - Но я-то рассказываю тебе не о нем, а про этого трактирщика из Батреи. Значит, стал я его расспрашивать насчет короткого пути, а этот толстопузый мне и говорит - нельзя, никак, мол, нельзя! Везде бандиты, чудовища, мертвецы, встающие из могил... Не рискуй, мол, благородный рыцарь, своей молодой жизнью, останься у меня, благородный рыцарь...
В коленки мне повалился, жаба поганая, а с ним половина постояльцев его грязного кабака. Вторая половина и так лежала - упились до зеленых демонов. Тьфу! Но я еще не совсем выжил из ума, чтобы переться три недели в обход... И, кстати, - яблочный огрызок отправился вслед за индюшачьей костью, а Маленький Брат, глубоко вздохнув, принялся за следующий плод, ответь мне честно, что у тебя в мешке? В конце-то концов, я выиграл наш маленький спор!
- Да что ты заладил, приятель! - Брови Конана сошлись на переносице. - Какая тебе разница, что у меня в мешке?
- Какая разница? - буркнул Маленький Брат. - А вот какая: когда вчера утром я собрался покинуть этот вшивый притон, то спросил трактирщика, не соизволит ли он дать мне на дорогу кувшинчик-другой хорошего винца, голос его постепенно становился все громче и громче, - которого так приятно хлебнуть, волочась весь день по жаре. Понимаешь?
Лицо Конана моментально приняло озабоченное выражение.
- Ну так вот, он мне ответил, что нет у него больше хорошего винца. Кончилось, мол, все хорошее винцо, еще прошлым вечером кончилось. И медовая брага тоже! Отличная брага, прозрачная, как слеза младенца... Был тут, мол, незадолго до тебя один парень, варвар с севера, наглый такой, скверно воспитанный щенок, и все выпил, абсолютно все! А что не выпил, то унес с собой - и хорошее вино, и брагу! Так что осталась одна кислятина, которую даже ослу стыдно поднести! - Теперь Маленький Брат уже вопил чуть ли не во весь голос, колотя мечом в потертых ножнах по мягким моховым подушкам. - Кислятина, понимаешь! Так что этот кусок жирной требухи мне во флягу воды накапал, простой воды, чтоб его Нергал проглотил! Ну? Лайтлбро, слегка успокоившись, уставился на Конана. - Теперь ты понимаешь, зачем я торопился тебя догнать? Так покажи мне, наконец, что у тебя в мешке!
После того, как содержимое объемистого меха с отличным офирским вином нашло последнее пристанище в желудках путников, солнце показалось им уже не таким палящим, а дорога - не столь пыльной и однообразной. Отдохнув в тени дерева еще немного, они нехотя рассовали по мешкам остатки пиршества, вновь понавесили на крепкие спины оружие и остальной груз и двинулись дальше - к туманным, синеющим на юге горным вершинам.
- Надо же, - ошеломленно бормотал Маленький Брат, вышагивая рядом с мощным киммерийцем, - одни бурдюки с вином в мешке... Сплошные бурдюки, клянусь милостью Митры!
- А у тебя зато полный мешок жратвы, - не моргнув глазом, парировал Конан. Он покосился на маленького бритунца - тот, несмотря на свою основательную поклажу, не отставал. Парень ему нравился - веселый, нахальный, и в драке, видать, не промах! Хороший попутчик, если только его не подослал кто-то из местных головорезов - тот же содержатель кабака в Батрее, к примеру!
Лайтлбро ухмыльнулся.
- Это ты прав насчет жратвы, - заметил он. - Во-первых, я люблю поесть, особенно в хорошей компании, а во-вторых, надо же мне чем-то и с тобой поделиться! Мне трактирщик так и сказал: мол, северянин уволок столько выпивки, что для провизии в его мешке места уже не осталось. Что он там, в голой степи, собирается жрать, один Митра знает... хотя, до еды ли ему? Все равно пропадет парень...
Тут Маленький Брат обеими руками ухватил полу своего белого плаща и принялся энергично обмахиваться.
- Уфф! Ну и жара! И как ты еще не сварился в своей кожаной куртке?
Конан в ответ только невразумительно хмыкнул. Его мешок был еще не настолько опустошен, чтобы удалось засунуть туда еще и всю одежду, поэтому сейчас там лежал лишь походный шерстяной плащ; куртку же приходилось тащить на плечах, отчего кожа под ней постоянно зудела и чесалась. В который раз киммериец завистливо покосился на своего жизнерадостного спутника; тот, прикрытый от палящих солнечных лучей белой хламидой, дурачился, поднимая сандалиями целые фонтаны бурой дорожной пыли.
- Может, поискать и для тебя клочок белой ткани? - с искренней заботой спросил Маленький Брат, заметив взгляды Конана. - Пожалуй, у меня в мешке найдется что-нибудь подходящее. Соорудишь повязку на голову, как носят в Туране.
- Не трудись, - буркнул киммериец и ускорил шаг.
- Я вот о чем все время думаю, - Лайтлбро повернулся теперь спиной к далеким горам и, приплясывая, бежал впереди Конана. - Что мы будем делать, если этот трактирщик не соврал? Я, конечно, не говорю про всяких там чудищ и оживших мертвецов... Просто мне не понравилась морда этой жабы из Батреи... Знаешь, такие мерзавцы и состоят у лихих людей на доверии.
Конан в ответ только выразительно пожал плечами.
- Если я прав, - продолжал Маленький Брат, не обратив никакого внимания на жест своего попутчика, - то сейчас целая банда уже висит у нас на хвосте. В самом деле, отличная пожива - два олуха с толстыми кошельками в степной глуши, где никто не станет их искать...
- Что-то ты много болтаешь, Лайтлбро, - заметил Конан, поглаживая рукоять своего тяжелого меча. - У меня нет толстого кошелька, и я сам не прочь поохотиться за такой дичью. А потом... потом... ради благого Митры, перестань шнырять у меня перед носом!
- Мда? - Маленький Брат невозмутимо продолжал трусить по дороге спиной вперед; получалось это у него на удивление ловко. - Значит, ты мне не веришь? Тогда обернись, мой недоверчивый попутчик! Сможешь увидеть кое-что интересное.
Бросив взгляд на человечка в белом, Конан все-таки последовал его совету, с подозрением ожидая, что Маленький Брат тут же выкинет еще какую-нибудь штуку. Однако, пристально изучив далекий горизонт, он вынужден был признать, что малыш оказался прав: далеко-далеко над морем зеленой и золотистой травы, то появляясь, то снова ускользая из виду, клубилось маленькое облачко пыли.
- Ну и что? Большое дело! - Конан погрозил огромным кулаком расстилавшемуся во все стороны безмолвному степному простору. - В этой проклятой степи клубы пыли могут означать что угодно. Может, стая шакалов обнюхивает наши следы! А разбойники... что разбойники? Если их мало порубим, если много - удерем. Мне к такому не привыкать.
- Да? Куда удерем? У них наверняка есть лошади, не на шакалах же они скачут? - Маленький Брат скептически оглядел расстилавшуюся перед ним равнину. Если раньше она выглядела плоской, как стол, то теперь, когда горы стали чуть ближе, на ней появились небольшие курганчики, заросшие лопухами овраги и даже невысокие приземистые холмы. Тем не менее, спрятаться среди них по-прежнему было нелегкой задачей. - Наверняка у них есть лошади... - пробормотал Лайтлбро, - им же, в отличие от нас с тобой, не надо тащить своих кляч через горный перевал... Может, в траве засесть? Трава высокая... - Он наклонился и провел рукой по макушкам колосящихся степных трав. Колючие стебли с бумажным шелестом разбегались в стороны от его протянутой ладони. - Да, высокая, но сухая, - глубокомысленно отметил он, - сухая, как моя глотка... Ладно, когда припечет, тогда и будем соображать! А пока - гляди! - вон следующее дерево. Если не возражаешь, там и заночуем.
Действительно, в нескольких тысячах шагов впереди над золотистым волнующимся морем показалась темно-зеленая крона очередного остролиста. Вероятно, эти могучие деревья были когда-то высажены цепочкой вдоль всей дороги на расстоянии полудневного перехода друг от друга, чтобы дать усталым путникам место для отдыха в полдень и ночлега по вечерам. Теперь же по старой дороге никто не ходил, и зеленым исполинам приходилось коротать ночи и дни в одиночестве.