Я вздохнул и лег рядом с Хип, закрыл глаза. Сон не шел, и на ниточку сознания сами собой нанизывались яркие, блестящие бусины мыслей и воспоминаний, тех, что сохранились после генеральной чистки памяти, устроенной мне Выбросом. И при этом я чувствовал сейчас странный, глубокий покой, какую-то безмятежность, словно все, что было в жизни плохого, навсегда ушло в прошлое. О странностях Координатора думать сейчас не хотелось, о том, где мы оказались, тоже. Потом, все потом… а пока просто лежать с закрытыми глазами, не снимая защитного комбинезона просто потому, что лень, да и уверен был я, что никакой заразы я на нем не притащил: «Кольчуга-2М» не только «зарастила» пулевую пробоину, но и очистилась от пыли и радиоактивной грязи, о чем сообщали показания счетчика. Обо всем думать завтра… все равно без объяснений этого странного человека, Прохорова, разобраться в том, что происходит, было невозможно.
Координатор вовсе не был похож на себя вчерашнего — замкнутого, бубнящего под нос безумца, несколько часов простоявшего в огороде, словно памятник. Нет, сегодня он был улыбчив, пытался шутить, галантно пригласил Хип за стол, сам накрыл завтрак — чай, бутерброды, яйца всмятку и салат из свежего редиса. Если не обращать внимания на неживые, странные глаза, то и в словах, и в жестах, даже в мелочах Прохоров был интеллигентным, пожилым ученым, кем, собственно, он себя и заявлял, прибавляя странное звание «Координатор».
— Что-то вы совсем нелюбопытны, уважаемые сталкеры, — улыбнулся он, снимая с печи большой помятый чайник. — Совсем не похоже это на вашу породу. Забросило черт-те куда, встретили весьма странного деда, но и вчера молчим, и сегодня, только вежливость изображаем да осматриваемся. Непорядок… я-то соскучился по живому общению. Вижу, есть вопросы. Задавайте.
— Где мы? — тихо спросила Хип. — В смысле, где оказались? И кто вы сами?
— Ну… скажем так, оказались вы в Зоне. Немного другой Зоне, правда. Постараюсь объяснить… хм. Аналогия не самая грамотная, но вот возьмем, например, простую книжку…
Координатор подошел к книжному шкафу, скрипнули дверцы, и Прохоров вытащил небольшой серый томик «Отчеты второго отдела лаб. Х-8», изогнул, с шелестом пролистал страницы.
— Книга… смотрите, сколько страниц, хм… и на неискушенный взгляд, все странички совершенно одинаковы. Бумага, размер, химический состав краски, волокна перемолотой древесины… текст везде читается слева направо, поля, строчки, один и тот же набор букв алфавита. Пока не понимаете?
Хип покачала головой, я просто слушал. Прохоров кивнул и коротким движением захлопнул раскрытую книгу.
— Хм… страницы на самом деле одновременно и разные. Текст одной не будет скопирован с другой. Бумага соседних листов может быть хуже или лучше отбелена, на какой-то из страниц, где-нибудь на полях, может обнаружиться крошечный кусочек коры или галочка, поставленная читателем. Просто раньше вы жили на одной страничке, а теперь, не без помощи Монолита, перескочили на другую.