— Это верное предположение, профессор.
И я, умолчав только о перестрелке с «Долгом», подробно рассказал Зотову все, что знал. И о Монолите, и о группе «О-сознание», и о версиях самого Прохорова о возникновении Зоны. Зотов слушал очень внимательно, временами покачивая головой.
— Слишком… фантастично все это, Лунь. Настолько странно и необычно, что… мне просто ничего не остается, как поверить в ваш рассказ, так как, к сожалению, проверить его не представляется возможным, а сочинять вы бы не стали. Тем более что это действительно Прохоров, я хорошо узнал его по вашему описанию. Но я не думал, что все так серьезно и… теперь бесполезно для нас. — Проф выглядел потрясенным. — И я не знаю даже, что теперь делать с этим знанием. Ни доказательств, ни какой-либо практической пользы… теперь никакой.
— Потому что исчез Монолит?
— Да. — Зотов кивнул.
— Значит, по-вашему, он все-таки существовал?
— Безусловно, существовал. — Снова согласился Проф.
— Удивительно это слышать от вас, профессор, — я усмехнулся. — Ведь ученые особенно рьяно отрицали существование Исполнителя Желаний, мол, сказки все это, бред для новичков.
— Приказано было отрицать — и отрицали, — спокойно ответил Проф. — Я распорядился, чтобы коллектив официально объявил существование Монолита сказкой, администрация НИИ поддержала мою инициативу. К счастью, некоторые сталкеры, умудрившиеся дойти до Исполнителя и вернуться обратно, помогли мне в распространении этой легенды. Представьте, Лунь, сколько жизней было сохранено этой ложью.
Зотов сорвал с бутылки пластиковую обертку, с сочным звуком вынул пробку, и в серебряные стаканчики с частым бульканьем полился коньяк.
— Мало того… эта моя неправда, сталкер, похоже, спасла намного больше людей, чем я предполагал. Ведь если исполнение желания имело такие последствия, то мне даже страшно представить, какими узлами завязал бы нашу реальность Монолит. За это следует выпить, Лунь. Нет, правда, за это следует выпить.
Коньяк оказался тягучим, сладким, с почти шоколадным, теплым привкусом, — я уже и забыл, когда в последний раз пробовал хорошее, качественное спиртное в Зоне. Профессор проглотил свою порцию разом, даже не поморщившись — похоже, коньяк для него был сейчас просто как вода.
— Я предполагал, Лунь… да, я действительно предполагал, что Зона — это просто сломанный мир. Земля, на которой законы природы начинают давать сбои… потому что кто-то или что-то нарушило их. Впрочем, что такое эти самые законы природы, как не соглашение между людьми относительно наблюдаемых явлений. А соглашение — это отнюдь не понимание, мой друг. Знаете, я ведь начал с недавнего времени ненавидеть Зону, да, именно так…
Проф уверенно налил еще по одной, на этот раз до краев, и свой стаканчик выпил сразу же, не чокаясь, без тостов, после чего неловко поставил его на столик. Затем, коротко выдохнув, продолжил:
— Ненавидеть так, как это может делать только ученый. Не понимать вообще ничего — это страшно, Лунь. Осознание того, что ты топчешься на месте, несмотря на все свои усилия, угнетает. Не потому, что ты глуп, нет, а просто потому, что скупым человеческим разумом, своими примитивными, слабыми органами чувств, несовершенными приборами мы просто не в состоянии увидеть подлинную картину мира и осознать ее. Не судьба лишь по той причине, что я прежде всего человек, а только потом ученый. И как бы ни старался слепой от рождения понять рассказ зрячего о синеве неба, он никогда этого сделать не сможет. Поэтому я сейчас очень завидую Прохорову… вы сказали, что он осознанно не захотел оставаться человеком в погоне за знанием? Да, насколько я его знаю, он всегда был способен на поступок. И кстати, его затея, похоже, удалась — на месте Монолита и бывшего Саркофага сейчас находится глубокая оплавленная воронка, кишащая аномалиями. Но данные беспилотников точно указывают, что ни Монолита, ни характерных для него пространственно-временных искажений больше нет. И эта сектантская группировка теперь уже точно никем не управляется, информация проверенная.