Подобрав ржавую оконную ручку, я примерился и запустил ее в открытую печь. Предположение оказалось верным — разбуженная аномалия зарокотала пятиметровым языком переливчатого синего огня, вылетевшим из трубы, словно из ракетного сопла. Высоко в небо полетели яркие желтые искры. Потоком воздуха «огненный шар» затянуло в поддувало, внутри печи что-то громко лязгнуло, пахнуло совсем уж обжигающим жаром, и артефакт, подброшенный языком аномального пламени, вылетел из трубы и, упав, откатился далеко в сторону от аномалии.
Естественно, «огненному шару» «жарка» никак повредить не могла. Он даже не нагрелся, несмотря на то что рдел раскаленным углем, играя редкими, яркими искрами, то и дело вспыхивающими на его боках. Довольно крупный, размером с хороший грейпфрут, весил он совсем немного, словно был сделан из пенопласта. Легкий и твердый, артефакт давал обманчивое впечатление хрупкости, но его шершавые, скрипучие бока не пробивались даже винтовочной пулей. Сталкеры, зная об этом, часто выбивали прицельными выстрелами «огненный шар» из скоплений «жарок», правда, обычно тратя на это немалую часть боезапаса. Интересный арт… несмотря на огненный, жаркий вид, он лишь слегка согревал ладони, поскрипывая при трении и рдея точно так же, как громадная головня из костра, по каким-то фантастическим причинам потерявшая весь жар. Долго держать в руках его не следовало — «огненный шар» немного излучал, а в Зоне и без того хватает мест, где можно цапануть рентген. Значит, в углепластиковый контейнер его со специальной защитой из многослойной освинцованной фольги, снижавшей не только излучение, но и пока необъяснимым для науки образом подавлявшей большинство аномальных свойств артефакта. Уф… ну что ж, день задался.
Я положил контейнер в рюкзак и осмотрелся. Восточная граница Агропрома, за которой, чуть дальше, в серой такой дымке виднелись «курганы» Свалки и едва угадывался белесый треугольник крыши Депо. По левую руку — Гнилая балка, обозначенная густыми зарослями «канатника» — узловатых, закрученных штопором кустов. Если по ней топать, можно выйти к Новым территориям Зоны за Янтарем — Ямам и Сказочной роще. Надо как-нибудь туда заглянуть — нехоженые места, «новые», опасные, конечно, но при этом шансы найти какую-нибудь уникальную штуковину повышаются в разы. Но это все потом… и, надеюсь, уже не один я туда пойду, а с напарником. Со стажером. Понимаю прекрасно, что сталкер она уже, и неплохой, но старая привычка штука прочная. Стажер, и все тут.
«Интересно, что я ей скажу», — думал я, обходя небольшое поле сердито гудящих «трамплинов» и уже на автомате высматривая в облачках летающей грязи признаки хабара. — «Привет… ну, это понятно. Хм, вот дурак-то. И сказать нечего».
А здесь очень и очень осторожно… канава, зараза. Да не простая она, а с какой-то невидимой мерзостью. Выкопали ее еще до Первой, трубы бетонные уложили, но закопать не успели. Края, конечно, оплыли под дождями, отвалы глины по краям давно осели, расчертило их глубокими рубцами от ручейков. И что характерно, ни на отвалах, ни на краях самой канавы ни одной былинки не выросло — голая глина и камешки. Скверный это знак, хорошо, что заметный сразу. Где ничто не растет, проплешины на земле видны — не вздумай соваться, сталкер. Окатывает спину холодком заранее, хоть и далеко я еще от канавы, да и подходить не собираюсь, но инстинкт все равно протестует, так, на всякий случай. Вон и «сторожа» видны — не спасло стайку слепых собак особенное их чутье на Зону, залезли на холмик, да там и остались — аккуратные такие скелеты лежат, не потревоженные, косточка к косточке, а отвал весь пестрый от налипшей шерсти, теми же дождями к глине прибитой. Хорошо работают «сторожа», только что не лают, издалека видны, и поэтому, наверно, ни одного новичка в эту канаву не занесло, надеюсь, и потом они сюда не полезут.