Элен изобразила оскорбленное достоинство.
— Уважаемый герр Ганзен! Вы, признаться, тоже не были чересчур любезны. Я всего лишь отвечала на ваше безграничное высокомерие и полное пренебрежение к моей персоне. — Оба засмеялись, и дальше все пошло легче.
Они вышли из аэропорта, и Торальф предложил выпить по чашечке кофе в кафетерии через дорогу. Элен приняла предложение. В самолете она от кофе отказалась.
— К сожалению, не могу предложить тебе Qahwa, — сказал Торальф, подходя к столику с двумя большими чашками. — Но, думаю, обычный тоже подойдет.
— Мне так точно. Qahwa я никогда не пробовала.
Торальф с улыбкой посмотрел на нее.
— Пока что…
Элен на это ничего не ответила.
— Тебе удалось за два дня привыкнуть к нашей холодной погоде?
— Да, это несложно. Я быстро перестроился. Да я и люблю, когда не очень жарко. Наконец-то дышится легко. — Он помолчал. — Что собираешься делать на выходных? Есть уже какие-то планы?
— На меня это не похоже, но я вообще ничего не планировала. А какие у тебя предложения?
— Я, честно говоря, не очень ориентируюсь здесь. Может, просто поедем куда-нибудь? На природу или на экскурсию?
— Думаю, и туда, и туда.
Они допили кофе, болтая о всяких пустяках. Когда они садились в машину, Элен попыталась отыскать место, где птица содрала краску. Действительно, от когтей остались глубокие следы. Торальф вел машину именно так, как Элен себе представляла. Только джип был не темно-зеленого, а благородного черного цвета.
— Марк рассказал мне об одном месте, где собирается богема. Ты наверняка его знаешь.
Элен не имела представления, о чем речь.
— Называется Ворпсведе. Слышала о таком?
Она помотала головой.
— Не знаешь Ворпсведе? Ты же пишешь о путешествиях. Ворпсведе надо знать!
Элен пристыженно спросила:
— А ты хорошо знаешь это место?
— Нет. Тоже никогда раньше не слышал. — Он захлопнул за собой дверцу.
Элен сидела рядом с Торальфом и улыбалась. Она еще по телефону оценила его чувство юмора. Теперь, когда могла наблюдать его мимику, истории смешили ее еще больше.
Они были в пути около получаса. По дороге Элен рассказывала о своей работе. О странах, где побывала. Восхищалась своим любимым островом — Майоркой. Сообщила Торальфу о своих предпочтениях: где она любит бывать, а где — нет.
Он спросил:
— А где тебе больше всего не понравилось?
— В Азии и Южной Америке, — ответила Элен с ходу.
— Почему? Из-за людей или…
— Нет, не в этом дело. Причина совсем простая.
Торальф взглянул вопросительно:
— Что такого есть в Азии и Южной Америке, что вызвало у тебя отвращение?
— Животные. И там, и там их очень много.
— Ну и чудесно! Что в этом плохого?
— Я не люблю животных.
Торальф молчал, задумчиво глядя в окно. Потом сказал:
— Не понимаю. Животные такие славные. И что самое главное, они намного честнее людей.
Элен подумала, что ее ответ, должно быть, задел Торальфа. Он ведь души не чает в своих соколах.
— Как получилось, что ты стал специализироваться еще и на животных? Кроме птиц?
— Ничего подобного. С чего ты взяла?
— Ну, та газель на видео…
— А, вот ты о чем. Нет, специализируюсь — это слишком громко сказано.
Элен внимательно посмотрела на него. Она уже несколько раз замечала, что он запинался, прежде чем ответить на некоторые вопросы. Как будто у него были какие-то секреты или он не хотел о чем-то рассказывать. Но Торальф тут же переменил тему.
— Вот, леди, посмотрите, пожалуйста, направо. Это и есть Ворпсведе.
Элен увидела несколько тщательно отреставрированных кирпичных домов. Только здесь, похоже, никого не было. Ни души вокруг.
Они вышли из машины. Все было очень чисто и аккуратно. Ничто не напоминало о том, что когда-то здесь была обыкновенная деревня. Они не знали, что конкретно ищут, и просто шли вдоль улицы мимо красивых домов. Картина была идиллическая. Элен почему-то вспомнилась игрушечная железная дорога. Вдоль улиц росли развесистые старые дубы, которые на фоне низеньких домов казались огромными. Наконец они решили найти какое-нибудь уютное местечко и позавтракать.
Стоял чудный осенний день, солнце светило ярко и ощутимо припекало. На маленькой площади они набрели на милый ресторанчик с парой столиков.
Торальф отошел поговорить по телефону, а Элен наслаждалась последними солнечными лучами, листая брошюрку, которая была вложена в меню.
Она прочла, что в этом городке, словно сошедшем со страниц детской книжки, уже давно жили люди искусства. Особенно много было среди них художников, полотна которых даже выставлялись в Мюнхенской галерее. Элен решила обязательно сходить туда. Она с удивлением узнала, что в Ворпсведе некоторое время жил Райнер Мария Рильке[2]. Она знала много его произведений.
Торальф вернулся за столик, и официант принес шампанское, которое заказала Элен. Она подняла бокал и торжественно посмотрела на Торальфа.
— Ты знаешь, какой сегодня день?
Он задумался.
— Да. Сегодня мы наконец-то встретились. Спасибо, что смогла приехать.
— Не стоит благодарить. Я и сама очень рада оказаться здесь. С тобой. Но я не об этом. Сегодня круглая дата.
Торальф снова задумался.
— Тридцатое октября. Ну конечно! В этот день год назад мы встретились в «Голубом чуде». — Он внимательно посмотрел на Элен. — За встречу и за нашу искреннюю дружбу!
Раздался звон бокалов. Элен выдержала его долгий взгляд.
Они провели на залитой солнцем площади еще три часа. К обеду в ресторан стали подтягиваться люди — в основном туристы, которые решили передохнуть между экскурсиями.
Торальф и Элен с интересом рассматривали окружающих, фантазировали, что за жизнь могла быть у них. Элен и не думала, что они спустя столь короткое время смогут так непринужденно общаться. Только телефонные звонки иногда нарушали гармонию. Элен считала, что не может на них не отвечать, — звонили в основном по работе. Сначала она опасалась, что Торальфу это покажется невежливым, но, не заметив признаков недовольства с его стороны, принимала звонки и старалась побыстрее закончить разговор.
Солнце скрылось за крышами домов, и заметно похолодало. Торальф предложил отвезти Элен в отель, чтобы она могла немного отдохнуть. Ему нужно было на несколько часов отлучиться к птицам, а после они пойдут в ресторан. Элен согласилась, хотя ей было интересно взглянуть на соколов. Но для этого будет время и завтра.
Торальф позвонил из холла гостиницы в начале восьмого. Элен еще не была готова и предпочла бы, чтобы он заранее предупредил ее. Но он успокоил:
— Не торопись. Я жду внизу.
— Нет, зачем же? Поднимайся сюда, номер шестьсот двадцать девять.
— Ты уверена, что мне можно подняться в номер? — спросил он шутливым тоном, по которому не поймешь, что имеется в виду.
— Конечно. Почему нет?
— Потому что тогда я не могу ручаться за то, что произойдет.
Элен не знала, как ей реагировать, поэтому отшутилась:
— А что может произойти? У меня все под контролем.
— Хорошо. Но я тебя предупредил.
Через две минуты в дверь постучали. Элен впустила Торальфа, усадила его в кресло у окна, а сама исчезла в ванной.
Когда она вышла, то увидела его с проспектом о Бремене в руках. Элен села на кровать, подложив под спину подушку. Торальф перевел на нее взгляд, и у нее перехватило дыхание. Но она старалась вести себя непринужденно:
— Судя по всему, мы оба не очень хорошо знаем этот город. Хотя я тут уже бывала, но давно, лет пять назад.
— Тогда ты знаешь Бремен лучше меня. Я был здесь только проездом. Сейчас искал какой-нибудь хороший ресторан. Может, ты что-то подскажешь?
Элен кивнула на проспект:
— Покажи-ка. Давай посмотрим вместе.
Торальф пересел к ней па кровать. Они разыграли небольшую ссору, споря, какой ресторан лучше. Потом Торальф сказал: