Он спросил, как будто прочел ее мысли:
— Когда мы снова увидимся?
Элен не очень понравился его спокойный голос.
— Ты хочешь меня видеть? Но мы же всего три дня назад расстались.
— Да, я знаю. То, что ты приехала, очень мило с твоей стороны. Когда ты снова собираешься в наши края?
— Не думаю, что очень скоро.
«Мило? Торальф, ты не можешь говорить это серьезно!» — подумала Элен. Это было не просто мило. Это было намного больше. Как можно спокойнее она сказала:
— Послезавтра я буду в Берлине.
— В Берлине… — В его голосе послышалось разочарование.
— Да, для статьи мне нужно посмотреть кое-какие гостиницы.
Торальф помолчал, потом спросил:
— И как долго ты там пробудешь?
— Все выходные. Давай встретимся.
Элен так понравилась эта мысль! И хотя она и не знала, как выберет время для Торальфа, за эти два дня можно было успеть все устроить.
— Не знаю, ты же будешь постоянно занята.
— Нет, все будет в порядке. Я могу все так распланировать, чтобы у нас было время побыть вместе.
Элен загорелась, но Торальф ничего не ответил, и она добавила:
— Подумай над этим. Я бы очень хотела, чтобы мы увиделись.
На следующий день Торальф дал согласие, но как будто без большой охоты. Он прилетит в Берлин в субботу, еще точно не знает, когда именно. Там будет видно.
Глава 16
Элен работала как пчелка. В пятницу успела обежать почти все гостиницы. Единственное, чем пришлось ради этого пожертвовать, был поход по магазинам с подругой и встреча с деловым партнером. Но это ровным счетом ничего не значило, если вспомнить, что на следующий день она увидит Торальфа.
Около десяти часов вечера Элен как выжатый лимон вернулась к себе в гостиницу. Ей удалось снять номер в модном отеле, куда стремились попасть люди ее круга.
Она пустила воду в ванну и вернулась в комнату, чтобы раздеться. На дисплее телефона она увидела шесть пропущенных звонков. И все от одного человека. От Антонио.
Не успела она из офиса и шагу ступить, как он уже бесновался. Обязательно нужно ему перезвонить. Он обладал редким даром выражать свою просьбу различными способами. Сначала он кричал, потом умолял, потом канючил. Когда Антонио переходил на чувственные интонации, Элен разбирал смех. В такие моменты она думала, что он выбрал не ту профессию.
Элен, уже лежа в теплой ванне, решила набрать его номер. Иначе завтра он снова будет терроризировать ее звонками. Уже после первого звонка он снял трубку.
— Элен, где ты ходишь? Я тебе весь день названиваю, а ты меня игнорируешь.
— Дорогой мой, не думай, что только ты один занят делом. Я только что пришла…
Он перебил ее:
— У меня сенсационная новость! — Он был взвинчен до крайности. Слышно было, как он затягивается сигаретой. Антонио всегда выглядел смешно в таком состоянии.
— Ну? Кто с кем переспал?
— Забудь на время о сексе. У меня новости поинтереснее!
— Откуда ты знаешь, что для меня есть что-то интереснее секса?
— Элен, я серьезно. Вы, бабы, все одинаковые. Наденете мини-юбки, а как до дела доходит — смываетесь. Во всем ищете корысть. А мы остаемся как оплеванные.
— Почему это?
— Ты не знаешь, что такое продолжать переговоры, когда у тебя все уже сработало. Когда вы дефилируете по залу в своих облегающих платьицах, то насилуете нас одним своим видом!
Элен расхохоталась.
— Антонио, если бы я тебя плохо знала, то могла бы посочувствовать. Не припоминаю, чтобы ты упустил удобный случай завалить очередную блондинку. По-моему, наш гардероб очень даже соответствует вашим предпочтениям.
— Смейся, смейся надо мной. Почему это, кстати, мы с тобой еще до сих пор не оказались в одной постели?
Эта тема время от времени всплывала в их разговорах, и Элен не знала, насколько серьезны его заигрывания.
— Антонио, смени пластинку. Ты же знаешь, я не против, но не могу нанести Маркусу душевную травму.
Всегда последним аргументом Элен был Маркус. Антонио был менеджером у них обоих, и, как правило, после упоминания о Маркусе всякие дискуссии прекращались.
— Кстати, дорогая, ты мне должна как-нибудь рассказать, что у вас с ним. А что там у тебя журчит?
— Я сейчас принимаю ванну, котик. Если ты не перейдешь ближе к теме, мне придется положить трубку, потому что вода совсем остынет.
— Ну, тогда я надеюсь, что рядом с тобой стоит бутылочка шампанского и ты одна. Для тебя есть работа. «Катар Эйрлайнз» готовы заключить с тобой контракт. Мои поздравления!
— Ты имеешь в виду, на весь год?
— Да, на весь год, — сказал он не без гордости. — С соколиной охотой ты еще долго не расстанешься, это я тебе обещаю.
— В смысле?
— Твоя статья наделала много шуму.
— Антонио, я тебе говорила, что обо всем этом думаю, — угрожающе сказала Элен.
— Спустись на землю! Мне-то не рассказывай. Я знаю, что вы с ним спите.
— Откуда?
И мысленно выругалась. Дура! Антонио захлопал в ладоши.
— Поздравляю! Тем лучше для тебя!
Элен была в ярости.
— Антонио, я заканчиваю разговор. Ничего подобного я не делаю!
Его интонации смягчились:
— Девочка моя, я думаю только о твоем благополучии. Мы можем извлечь из этого пользу. Ты же знаешь, как это делается. Парочка фотографий, парочка интервью. Что тут плохого? Я уж постараюсь, чтобы все получили свое. — Тон его стал заговорщицким: — Мы и не знали, что вы так хорошо разбираетесь в соколиной охоте, сказали они мне. Но им не нужно делать из этого приманку для туристов. Поэтому от тебя требуется немножко больше сообразительности. И ты это можешь, я знаю. Подумай над этим! Ты можешь на целый год обеспечить себе дольче виту. Когда вернешься, я расскажу тебе все в подробностях. Выглядит очень заманчиво. Я бы на твоем месте соглашался не раздумывая.
Элен злилась. Из-за того, как прошел разговор. Ей перехотелось весь вечер валяться на диване. Нужно было как-то отвлечься. В пяти минутах ходьбы от гостиницы был неплохой бар.
Элен решительно встала, надела синий костюм от кутюрье и вышла. В это время суток бар был переполнен. Элен неинтересно было наблюдать за посетителями. Громкая музыка словно парализовала ее. Она не могла больше думать. Ей чего-то хотелось, но она не понимала, чего именно. Что с ней происходит? Она ведет себя как ребенок. Есть мужчина, которому она нравится, а она старательно прячет его ото всех. Зачем?
Она точно знала, что дело вовсе не в Томе.
Может быть, она просто не хотела пускать Торальфа в свой мир? Боялась, что он не поймет ее увлечения работой? Будет смеяться над ней? Подумает, что то, что она делает, бессмысленно и лживо? СМИ — это большое королевство кривых зеркал. При этом у них есть власть над умами миллионов людей.
Его работа казалась Элен честнее, осязаемее, что ли. Но что она о ней знала? Может, и в его профессии были какие-то особые правила игры? Может, он тоже должен был идти на компромиссы?
А что, если Торальф просто приятно проводит с ней время и не больше? Такой вариант очень даже возможен. Когда-то он совершенно определенно решил судьбу своего брака. Сколько женщин сейчас в его жизни? Опрометчиво думать, что он будет ждать ее одну. Может быть, зимние месяцы, когда не занимается птицами, Торальф посвящает как раз женщинам и самой сладкой из всех игр, в которые играют люди?
Элен представила себе, что уже достигла всех мыслимых карьерных высот. У нее бывали крупные успехи, и она знала, что при этом чувствуешь. Но достаточно ли этого для счастья?
Если Торальфу достаточно, то ему можно позавидовать. Элен пришла к выводу, что не хочет жить без любви. Она хотела быть рядом с человеком, который бы ее понимал. С которым она могла бы вместе радоваться своим победам. Если некому рассказать о них с горящими от гордости глазами, то чего они стоят?