Уже закрывавший глаза Сплинтер нахмурился, но все же перевел взгляд на черепашонка.
- Вы каждый год отмечаете этот день, прибавляя на полку свечу за свечой. Почему?
Горько усмехнувшись, бывший Хамато Йоши качнул головой.
- Потому что там, где я жил раньше, на день рождения принято зажигать столько свечей на торте, сколько лет исполнилось имениннику.
- А когда у нас день рождения, Мастер? И сколько свечей мы будем зажигать?
Сплинтер вздохнул, усилием воли гася волну раздражения.
- Это уже два лишних вопроса, Леонардо, – негромко заметил он, закрывая глаза. – Почему я должен повторять свою просьбу? Ступай, проследи за братьями.
- Хай, – поклонившись, черепашонок вышел.
На долю секунды Сплинтера остро укололо чувство вины, потому что ему показалось, что тот как-то ссутулился и был расстроен.
«Ерунда, – отмахнулся он сам от себя. – Они же всегда сутулые и горбатые, потому что на спине панцирь. И, в конце концов, хоть и странные, но они все же черепашки из зоомагазина, а не дети. Не забывайся, Йоши, они никогда не заменят тебе твою Миву».
Он глубоко вдохнул, выдохнул и погрузился в тишину, заставляя себя успокоить все мысли и чувства, и хорошо зная, что скоро его накроет блаженная чернота, а за ней из памяти всплывут видения тех дней, когда он еще держал за руку свою возлюбленную Тенг Шен и улыбался крошечной дочери у нее на руках. Своей наследнице, которая с годами должна была занять его место во главе клана.
«Мива…»
- Йоши… Йоши… Йоши…
Говард заглянул в небольшое окошечко, расположенное в двери палаты, и сверился с записями в карте.
- Давно она в клинике? – спросил он у санитара, который знакомил его с пациентами.
- Несколько лет, – тот пожал плечами. – Поступила без памяти, вся в ожогах. Ни имени, ни документов. Ничего. Несколько раз пробовала покончить с собой, поэтому за ней особый надзор.
Говард снова заглянул в оконце, изучая взглядом красивую японку, которая сидела, сложив у груди руки, и как заклинание повторяла одно и то же слово.
- Йоши… Йоши…
- Я займусь ей, – решил он, испытав острую жалость к этой несчастной девушке, лишившейся, очевидно, памяти по какой-то страшной причине.
«Йоши. Это имя. Возможно, мужа или возлюбленного, или даже ребенка. Но сколько их, этих Йоши, и как понять, какого именно она так горько зовет?»
- А где именно ее нашли? – Говард повернулся к санитару.
Тот пожал плечами почти безразлично, но все же ответил.
- В руинах одного старого додзе. Ну, все эти традиции, школы ниндзя, боевые искусства, знаете? Видимо, здание было старое, может, свечу опрокинули со своими медитациями, или вообще кто-то намеренно поджег. Это же пережитки прошлого, на дворе уже 20 век, а они все в самураев играют. Вот и доигрались. А она, очевидно, то ли прислуживала там, то ли уборщицей была. До последнего, дурочка, цеплялась за какие-то обгорелые тряпки, когда ее привезли.
- За какие? – Говард нахмурился.
Санитар махнул рукой.
- Да у главного врача спросите, – посоветовал он. – Все в архиве хранится.
- Спасибо, – Говард кивнул, дождался, когда санитар пошел дальше, и снова посмотрел в оконце.
«Клан ниндзя? Йоши? Не та ли это громкая история, облетевшая все газеты, когда рухнуло додзе Мастера Хамато, похоронив и наследника, и его молодую невесту? Виновных так и не нашли тогда и списали все на старую вражду кланов, которые все еще живы в этой стране… Как же ее звали, ту девушку? Как же?..»
- Тенг Шен, – тихо-тихо и очень неуверенно позвал Говард, прислонившись лбом к оконцу. – Тенг Шен.
Девушка на минуту перестала раскачиваться из стороны в сторону, словно оцепенела, а потом повернула в его сторону красивое, но совершенно безумное лицо.
- Йоши? Йоши, где моя Мива?
====== Обрывки истории ======
- Многое из того, что я расскажу тебе дальше, я знаю со слов и из дневников, обрывков писем, которые мне удалось прочитать, что-то сложил и понял я сам.
Сплинтер задумчиво покачал головой, пристально глядя на замершую Эйприл.
- Поэтому эта часть рассказа во многом будет обрывочной, но необходимой, чтобы ты понимала всю полноту картины тех событий.
На короткий миг морда Мастера искривилась в горькой, больной и брезгливой гримасе. Эйприл готова была поклясться чем угодно, что это была всего лишь доля секунды, и никто не мог этого увидеть, но Леонардо отчего-то сильнее сжал плечи своего Учителя, а поднявший голову Рафаэль коротко улыбнулся мимолетной ободряющей искоркой. Майки продолжил играть, но его пальцы впились в приставку сильнее, а Донателло чуть придвинулся к креслу, привалившись плечом к колену Сплинтера.
Они словно поддерживали его в этот момент, хотя с точки зрения Эйприл такой несокрушимый, мудрый и сильный Мастер не мог в этом нуждаться.
- Все еще хочешь услышать историю? – Сплинтер глянул на часы.
Эйприл кивнула, уже позабыв про Рождественскую индейку и подарки под елкой.
Перед глазами стояло лицо Тенг Шен – такое, каким она видела его не раз на фото в додзе Сплинтера. Прекрасное, строгое и удивительно светлое.
- Я не помню, Говард-сан, – девушка устало опустила глаза, рассматривая карточки на столе. – Я каждый раз говорю Вам, что ничего не помню. Отчего вы снова меня спрашиваете? Где моя Мива? Что с моей дочерью?
Говард сложил на столе руки и ободряюще сжал тонкие пальцы Тенг Шен в своих. Он уже не сомневался в том, что нашел именно ее – невесту Хамато Йоши, исчезнувшего несколько лет назад.
Да, в газетах писали о его гибели в руинах, но тела так и не нашли.
- Они дрались в огне… – Тенг Шен закрыла глаза и вздрогнула, вдруг начав снова шептать.
Она часто говорила сама с собой, и большей частью это был бессмысленный бред, как сперва показалось Говарду, но вслушиваясь и наблюдая, он понял, что она все же вспоминала кусочки своего прошлого.
- В огне, как два дракона, мелькали их тени… Я боялась за Миву и оставила ее на крыльце… а тени танцевали на стенах… бой… звон… голоса…
Тенг Шен закрыла лицо руками и замолчала.
- Я думаю, нам на сегодня хватит карточек, – Говард осторожно собрал со стола картинки и стал складывать их в большую коробку. – Ты устала…
- Да… устала… я очень устала, доктор… я устала искать ее… – пальцы Тенг Шен удержали одну из карточек, с которой смеялась девочка с яркими воздушными шарами.
Говард хотел забрать у нее картинку, чтобы закончить сеанс, но неожиданно она не выпустила ее, вцепившись что было сил.
-Мива. Моей Миве было бы сейчас семь… я вспомнила его, доктор! – безумный взгляд, полный дикой надежды, обратился на Говарда. – Доктор! Я помню второго дракона!
Старик сел обратно на стул, перестав вырывать у Тенг Шен карточку.
Они каждый раз упирались с ней в одно и то же – она не могла вспомнить, с кем именно дрался Хамато Йоши в тот день, и кто был виновен в гибели старого додзе.
- Его брат… его брат был той тенью…
Говард нахмурился и вздохнул. Порой безумие Тенг Шен было почти невозможно отличить от подлинных воспоминаний или фантазий, которые порождал воспаленный разум.
- У Хамато Йоши не было брата, дорогая, – возразил он. – Ты устала, давай закончим на сегодня.
- Был! Он был! Был! – Тенг Шен замотала головой, прижав карточку к лицу. – Не родной, но брат! Дракон, как и мой Йоши. Прекрасный, статный, любящий! Моя Мива улыбалась, когда он держал ее на руках!
Говард поднялся и направился к выходу. Он тоже устал от этих бесконечных фантазий, сплетенных с реальностью. Ему было невыносимо жаль Тенг Шен, он хотел ей помочь, но она упрямо не желала вырываться из своего безумия, словно в нем было что-то очень ей важное.
- Саки… Ороку Саки… – шелестом доползло до его слуха уже у двери. – Они были как братья. Как близнецы-драконы, достойные друг друга и сильные, как стихии.