- Ты иди, – он отпихнул руку Лео и откинулся на стенку, прикрыв глаза. – Я сам проживу тут, обо мне не парься. Мне Мастера не нужно так, как тебе.
Лео вздохнул, потоптался на месте, потом сел рядом и прижался к теплому Рафьему боку.
- Нет, – тихо возразил он. – Не пойду. Мы всегда вместе все были, мы же хотели навсегда так остаться, помнишь?
Раф вздохнул и ничего не ответил, только обнял его и прижал к себе покрепче.
Возвращаться обратно побитой собакой и выслушивать очередные упреки Мастера сил у него не было, да и желания никакого.
Пусть тут холодно и сыро, но тут никто не скажет ему, что он не прав или по каким-то там законам гостеприимства не может дать в нос наглой зарвавшейся девчонке.
Здесь закон – он сам. И никто другой.
И никто тут не тронет его брата и не посмеет сказать, что он урод. Или ударить.
«Не пойду я никуда. Как что добыть – придумаем сами. Найдем все что нужно и выживем. А как дом обустроим – Донни и Майки сами уйдут от них… с нами всяко им лучше будет».
Лео поджал ноги, склубочился, обнимая себя руками, и привалился головой к его плечу.
- Я с тобой останусь, – сонно проговорил он. – Навсегда.
Раф хмыкнул и ничего не ответил.
«Навсегда? Это хорошо, бро. Это как я на День Рождения загадал. Все на свечках, значит, сбывается! Эх, был бы ты еще не такой мерзлявый…»
- Они не нападали, мама! – Мива оттолкнула Тенг Шен, недовольно складывая руки на груди. – Я не маленькая девочка, чтобы меня защищать надо было. Зачем ты все это наговорила Мастеру Сплинтеру?
- А что я должна была сказать? – Шен всплеснула руками. – Они же звери – не понимают, что могут тебя покалечить.
- Я сама их покалечу, если захочу! – Мива сжала кулаки и сердито сверкнула глазами. – Ты не понимаешь меня! Ты бы видела, как Леонардо ката делает! Ты бы только видела это! Я хочу, чтобы он меня научил, хочу потом отцу показать, чего я достигла…
Она осеклась, уставившись матери в глаза.
- Почему он так сказал, мама? Почему Сплинтер-сан назвал меня дочерью?
Тенг Шен отвела взгляд, прикусив губу, и качнула головой.
Последнее, что ей хотелось бы сейчас говорить Миве, что вот эта огромная крыса – ее настоящий отец.
«Когда мы найдем способ вернуть ему прежний облик, вот тогда стоило бы это сказать, а не теперь. Зачем Йоши так поторопился, осложнив наше и без того отчаянное положение?»
- Я расскажу тебе позднее, – уклончиво ответила она. – А сейчас просто прошу тебя – держись от них подальше. Они опасные – ты же видишь…
- Куда уж теперь-то дальше? – Мива вздохнула и поднялась. – Я так поняла, что один убежал, а второй за ним следом. Пойду, хоть остальных расспрошу – может, они меня поучат пока что…
- Что они могут тебе дать? – Шен поднялась следом. – Это же черепахи. Человек может их воспитать, дрессировать, но разве хоть чему-то может у них научиться? Сплинтер же так тобой восхитился на этой вашей тренировке! Разница очевидна.
- Вот именно, – Мива пошла к выходу. – Воспитать и дрессировать можно зверика или даже человечка, а научить так высвобождать внутреннюю силу, так наполнять глубиной движения… это только духам доступно, мама. И Леонардо. Отец бы все отдал, чтобы такое увидеть, а Сплинтер-сан смог это развить в черепахах. Он поистине великий Мастер. Пока могу – я буду у них учиться, чтобы, вернувшись к отцу, показать ему, чего я достигла. Он будет мною доволен.
И вышла, закрыв за собой дверь.
Тенг Шен горько охнула и закрыла глаза.
«Мива, родная моя, не таким видела я твое будущее. И пока могу, я буду стараться отвести тебя от этого пути. Ни Йоши, ни Саки, которого ты зовешь отцом, мне не помешают».
- Леонардо? – Сплинтер открыл дверь в комнату своих учеников и внес подсвечник.
На кровати сидели Микеланджело и Донателло. Последний, сосредоточенно прикусив кончик языка, перевязывал брату голову.
- Вот, теперь не болит? – спросил он, широко улыбнувшись. – Я…
И осекся, увидев Мастера.
- Как рана? – Сплинтер сел рядом с ними и поставил подсвечник на тумбочку, бегло оглядев Микеланджело.
«Хотел же в аптеку за мазью сходить ночью…»
- Хорошо, Мастер, – Донателло неловко отвел глаза. – Я прочитал тут… что надо мазать маслом, чтобы корочка сходила скорее, и взял на кухне немного…
- Хорошо, – Сплинтер кивнул. – Где Леонардо и Рафаэль?
Донателло виновато опустил голову и вздохнул.
- Он… Рафаэль убежал, а Лео… Леонардо решил, что надо его вернуть, чтобы Вы не сердились на него еще больше… и побежал за ним…
- Ясно, – Сплинтер вздохнул и прикрыл глаза. – Я бы очень хотел, чтобы вы поладили с Мивой и ее мамой. Они будут жить с нами, и я надеюсь, что никто из вас больше не даст ни единого повода к тому, чтобы им здесь не понравилось.
- Да, – Донателло кивнул. – Мы стараемся, Мастер. Просто Рафаэль же не специально… она первая Лео ударила…
- Мива никогда бы не ударила без причины, Донателло, – Сплинтер чуть прищурился. – Я в этом уверен.
- А причина была, – Микеланджело опасливо выглянул из-за братова плеча. – Лео ей ката показал, как он один умеет делать, а она как закричит, что он урод, как заплачет…
- Да что он умеет-то? – Сплинтер дернул ушами, прикрывая глаза. – Позавидовал ей просто…
- Леонардо? – в комнату осторожно заглянула Мива. – Ты здесь? Мастер Сплинтер?
- Вот посмотри, чего ты добился?! – Шен металась из угла в угол, прижав руки к груди. – Она даже разговаривать со мной не хочет теперь! Твердит, что будет заниматься дальше этими искусствами вместе с твоими черепахами и учиться у них! Она слышать больше ничего не желает!
Сплинтер внимательно наблюдал за ней, сжав спрятанные в рукава пальцы в кулаки.
Он успел поговорить с дочерью.
- Зачем тебе Леонардо? – Сплинтер выходит следом за Мивой из комнаты своих учеников. – Я понимаю твою обиду на него, но…
- Нет, не понимаете, Мастер, – Мива оборачивается к нему так резко, что короткие волосы взметаются черной тяжелой волной. – Я думала, Вы и в самом деле мной восхищались, я думала, что показала, на что способна… Мне не ясен до конца Ваш урок, но я хочу научиться…
- Какой урок? – Сплинтер удивленно вскидывает брови. – Я считаю, что Рафаэль был не прав…
- Не о нем речь! – Мива отмахивается и чуть не плачет, кусая губы. – Вы ставили меня им в пример, сказали, что я прекрасно делаю ката. Зачем Вы так поступили, зная, как именно делает его Леонардо? Я понимаю, почему не стали предлагать мне соперничать с ним, но говорить, что я хороша… Это было жестоко, Мастер!
Сплинтер роняет протянутые руки и непонимающе смотрит на нее.
- Мива?
- Да, мне не дано, как ему! – девочка срывается в крик. – Но я смогу однажды! Я буду с ним тренироваться и научусь, вот увидите!! И отец будет еще мной гордиться!
Дрожащие когтистые ладони ложатся ей на плечи.
- Я очень горжусь тобой и так…
- Вы не мой отец, Мастер, – Мива поднимает взгляд. – У Вас свои великие дети, а мне не нужно Вашей жалости. Если есть в Вас милосердие и сострадание настоящего Мастера, дайте мне тренироваться с ними. Прошу Вас!
«Невероятно, – Сплинтер отступает, чувствуя, что внутри горьким комом сворачиваются ее слова. – Моя Мива… моя девочка… Что ты смогла увидеть в них такого, что не заметил я? Ты так красива в ката и так быстра в бою…»
- Пусть он меня научит, Мастер, – Мива торопливо вытирает глаза. – Я хочу делать ката, как он. А потом еще лучше!
- Я сам тебя научу, – Сплинтер сжимает кулаки, чтобы удержать себя и не обнять ее, как хочется.
- Лишь тренируясь с ними, я увижу, когда превзойду их.
Мива отворачивается и снова скрывается в комнате его учеников, на этот раз даже не постучав к ним, словно входит к себе домой.
«У Вас свои великие дети, Мастер”.