- И она тоже не мыла руки перед едой, насколько мне известно, – Сплинтер примирительно улыбнулся. – Вот увидишь, ты скоро научишься их различать. Они совершенно разные на самом деле. У каждого свой характер…
Шен горько рассмеялась.
- Ну да! – воскликнула она, немного картинно воздев руки к потолку. – И этот характер у них на мордах написан! Они же одинаковые совершенно! Прости, но зубрить отличия одной черепашки от другой я не готова. Может, ты повесишь им на шеи бирочки с именами? Тогда мне будет гораздо проще…
Сплинтер закусил губу, резко отведя взгляд, и уже собрался ответить, когда на кухню осторожно заглянул Донателло.
- Мама, – нерешительно позвал он. – А ты будешь после обеда слушать мою сказку? Мива и Майки просят почитать продолжение, я подумал, может быть, тебе тоже будет интересно.
Шен нервно улыбнулась и дернула плечом.
- Ну ладно, Леонардо, давай послушаю твою сказку.
====== Бирочки ======
Сплинтер метался по додзе, стремительно нанося удары, атакуя и отступая, видя врагов вокруг себя, как когда-то учил его отец, рассекая тени, побеждая воздух, ища решение и грызя губы от горьких сомнений.
«Повесь на них бирочки с именами…»
Он никогда не думал, что его это может так задеть.
Вот до боли в груди, до сжатых кулаков и зажмуренных глаз.
Кем бы они ни родились на этот свет, но они стали его учениками. И как бы ни было им не дано, но они старались. Даже склочный Рафаэль поутих и, молча, сегодня сам убрал со стола.
Они говорили.
Они его понимали. Да, пусть плохо, пусть как могли, но – понимали.
И они были разными.
Старательный, послушный Леонардо.
Непоседливый и вдруг совсем ребенок – Микеланджело.
Вспыльчивый, упрямый Рафаэль.
Стеснительный и такой умный Донателло.
Он не понимал, как Шен могла их путать.
Рука разорвала воздух, доворачиваясь ребром ладони к горлу собственной тени, забившейся в угол, замерла и рванулась в другую сторону, уже сжимаясь в кулак.
Леонардо делал точно так же, чего раньше Сплинтер почему-то не замечал.
Так же четко, ровно и резко. На выдохе. Просто у него было всего три пальца, что делало движение более куцым.
«Но с его короткими ногами и сутулой спиной именно так должна идти ладонь…»
Сплинтер замер, вытянув руки перед собой в незаконченном движении.
- Ката нельзя сделать как кто-то, – старый-старый Мастер пристально смотрит на своих учеников. – Потому что это прежде всего гармония, единение духа и тела, а не просто набор движений. Есть два пути достижения совершенства: первый – дать духу свободу и научить тело следовать за ним. В той точке, где они встретятся, и будет ваша совершенная стойка. Второй – приучить дух равняться на тело, и там, где вы загоните его в форму, будет ваш идеал.
Первый ученик кланяется, благодаря за науку.
Второй дергает бровью и встает в стойку.
- Мастер, но если мое тело уже умеет стоять в нужной стойке, зачем мне что-то еще искать?
- Я научил тебя основам так, как ката гармонично для меня, – Мастер улыбается, горько и ласково. – Но моя гармония – не твоя, Саки. Найди свою, и лишь тогда станешь Мастером.
«Он ищет свою гармонию!»
Сплинтер распахнул глаза, уставившись на кончики своих когтей, мелко дрожавшие в воздухе.
«Леонардо ищет свою гармонию. Он не может сделать, как я, но это ему и не нужно!»
Медленно выпрямившись, Сплинтер потрясенно уставился на свои руки, осознав, что с тех пор, как стал крысой, и он сам начал делать ката иначе, не так, как раньше. Стали ниже стойки, пригнулась к груди голова, удары летели резче…
«Боги! Мой мальчик старается постичь искусство, сам того не подозревая, стремясь к вершине мастерства! Невероятно!»
Сплинтер сам не заметил, что в этот миг впервые назвал одного из черепашат не просто учеником, а «своим».
- Ну, я думаю она пошутила, Рафаэль, – Донни увернулся от пролетевшей над его головой подушки. – Это же глупо. Как можно меня с тобой перепутать?
- Зато она сказку с нами слушала! – Майки восторженно захлопал в ладоши, совершенно не обращая внимания на то, что Рафа трясет уже. – Это было так здорово! Спасибо, спасибо, Донни! Здорово, что ты загадал на День Рождения маму! Я ее люблю уже.
Раф зажал уши руками и бессильно свалился на пол, зажмурив глаза, а Лео засмеялся.
- Помяни мое слово, еще немного, и она предложит навязать на нас бирочки с именами – мамаша эта, – прошипел Раф, сердито пнув Лео ногой в бок. – Вот тогда посмеетесь.
Тенг Шен пристально смотрела на большое старое фото, стоявшее на алтарике среди огарков свечей. Она, Йоши и крошечная Мива у них на руках.
За спиной она чувствовала присутствие и не хотела сейчас оглядываться.
Ее семья – вот это фото – казалась далекой и недосягаемой, словно выскользнувший из рук ветер.
Она, Мива и Йоши…
Крыса, дочь и она… и черепахи…
- Шен, пожалуйста, постарайся…
- Я стараюсь, ты же видишь, – она сжала зубы и зажмурила глаза. – Я очень стараюсь, Йоши, но это… неужели ты столько лет не видел света белого, только чтобы столькое им отдать? А твоя дочь? Как же Мива?
Тихий вздох едва шевельнул волосы на затылке – он подошел чуть ближе.
- Я просто учил их. Я же не знал, что вы обе живы. Если бы хоть один намек… хоть что-то…
- Так удели теперь внимание ей. Все то, что не давал все эти годы. У тебя есть шанс наверстать это с Мивой, окружая ее вниманием, заботой и даря свои знания. Я даже закрываю глаза на эти ваши тренировки, потому что она рада им, но это!..
Теплые мягкие руки легли ей на плечи, бережно сжавшись.
Ах, если бы закрыть сейчас глаза и представить, что это его ладони. Знакомые, родные, к которым раньше так любила она прижиматься лицом…
- Ты знаешь, что она потом час плакала в нашей комнате, делая вид, что спит? Ее же учили… учили слагать стихи и песни… Но Саки всегда был хуже тебя в этом. Ты научил их, отдал все то, что должно принадлежать ей, этому вы… существу, а ей досталось то, что досталось. Опять она считает себя хуже…
Руки потянули ее назад, очень осторожно, трепетно и бережно прижимая к теплой сильной груди.
- Но теперь я научу и ее, – дыхание Йоши коснулось виска. – Просто Донателло очень умный и одаренный. Он сам научился читать и писать раньше остальных, и всегда проявлял любознательность. Это не его вина…
- И не ее, что ей достался плохой учитель, – Шен резко развернулась и вздрогнула. – Мива все же твоя родная дочь.
Его морда оказалась слишком близко.
Так близко, что Тенг Шен ощутила горячее дыхание на своем лице и невольно отстранилась.
- Мива твое дитя, Йоши, – повторила она. – А не эти болотные создания. Судьба дала тебе шанс начать все заново с ней, научить, рассказать и сделать той, кем ей суждено стать.
- А с тобой? – Сплинтер чуть склонил голову набок, пристально всматриваясь в самые любимые на свете глаза. – С тобой у меня есть шанс начать все заново, Шен?
Она опустила голову и долго молчала, кусая губы.
- Да, – наконец тихо-тихо прошелестело в ответ. – Да, если мои просьбы будут тобой услышаны.
- И с чего же мне начать, родная моя?
- Хотя бы с бирочек, – криво усмехнулась Шен. – Если они здесь есть, и я должна принимать их, как детей, то хоть имена бы выучить для начала.
Сплинтер криво улыбнулся и задумался.
«Если отбросить все то, что я думаю… Я к ним привык за столько лет. Ей очень непросто сейчас. Шен поймет и примет их. Просто нужно время. Сейчас они кажутся ей всего лишь странными говорящими животными, как и мне долгое время. Но я прозрел. А как иначе, когда они такие чудесные, хоть и необычные».