- А что правда? – Раф смотрит на нее, сжимая и разжимая кулаки. Мива видит, что ему тоже больно от ее слов. Как два самурая из легенд, они медленно режут друг друга на куски, проверяя выдержку и выносливость. – Правда в том, что Донни для вас хотел еду достать, а ты хоть спасибо сказала ему? Лео простудился там, наверху, пока искал все это, но Майки только крошечный кусочек достался этой заботы. Правда в том, что ты хочешь быть лучшей, утверждаясь на моих братьях, но не становясь такой же сильной, как они…
- Нет! – Мива смазала кулаком по глазам и шмыгнула носом. – Я стала! Я же выиграла…
- Потому что он тебе поддавался! А знаешь зачем, дура?! Знаешь?!
Раф хватает ее за плечи и начинает трясти.
- Потому что Донни его попросил! Донни хочет, чтобы у него была мама! И он это заслужил! Он заслужил, чтобы его любили!
Мива отшвыривает Рафовы руки прочь и прыгает в сторону.
- Мы друг за друга на все готовы пойти, – Раф тяжело дышит, глядя на нее. – И ради вас теперь, потому что вы стали частью нашей семьи. Мастер так сказал. А ты? Ты-то на что готова ради других? Вот поэтому ты и не лучше, и никогда не станешь…
Мива цепляется взглядом за его замотанные ладони и вздрагивает. Тряпки грязные и бурые – она знает, как больно, когда порезал тонкую кожу на сгибах пальцев… когда он только успел так пораниться?..
- Я все равно… я смогла… – сама она уже не верит в собственные слова.
- Угу, – Раф пренебрежительно дергает плечом. – Смогла она…
И отворачивается, возвращаясь к своему занятию.
====== там, где все-все будет хорошо... ======
Вытирая глаза и вздрагивая, Донни вышел следом за Рафом из их комнаты и на секунду позволил себе оглянуться.
Дом. Их дом хранил молчание им в спину, нарушаемое едва уловимым плачем в додзе. Горьким, пронзительным, помноженным на тихие проклятия миру и… и им тоже. Это Донни знал.
Мама не называла имен, но не потому что они не были виноваты, нет. Она просто не помнила их…
«Мама…»
- Идем, – Раф потянул его за собой, низко опустив голову и упрямо дергая носом. Он не признавал никакой вины ни за собой, ни за братьями. Для него мир был виновен перед ними. – Нечего нам тут делать больше, раз так.
- Мива! Мива!!
Когда в их комнату без предупреждения ворвалась мама, Донни пытался понять, что происходит с Лео, который вдруг сказал, что ему холодно, и спрятался в одеяло. Он не казался больным, как Майки неделю назад, не кашлял и не чихал на всю комнату.
«Странно…»
- Мива!
- Ее здесь нет, – Донни поднимает голову и улыбается, искренне обрадованный тем, что мама пришла к ним. – Наверное, в додзе. Я хотел спросить…
Она хлопает дверью, не дослушав, даже не взглянув на него, и по коридору пролетает поспешное эхо шагов.
- Что случилось, Ди? – ему под руку суется Майки, который до этого играл в солдатиков у кровати. – Что…
- Я не знаю, – Донни поднимается, тревожно отметив, что Лео тоже выбирается из одеяла и направляется к двери. – Сейчас пойду и спрошу у Мастера.
- Мастер ушел еще рано вечером, – Лео выглядывает за дверь. – Сказал, что хочет добраться до пирса и поискать там еду всем. Просил, чтобы мы вели себя хорошо и очень вежливо с Мивой и ее мамой.
- Она и наша мама тоже теперь, – Донни немного задетый этими словами, тоже выходит. – Значит, я спрошу у нее.
- Раф, – за дверью их ждал Лео и ничего не понимающий Майки. – Помнишь, мы с тобой видели в тоннеле, что справа от лестницы лаз? Я думаю, туда пойдем, это северная ветка, она ближе к пристани – еду проще будет искать…
- Мы отправимся в другой город, – Рафаэль громко хлопнул дверью, крепко держа за руку Донни. – Подальше от этого места. Чтобы никогда больше… никогда… никогда не видеть их всех!
Его глаза так ярко сверкнули в полумраке, освещенным единственным слабым фонариком, что Лео вздрогнул и не решился спрашивать ни о чем.
Значит, в другой город. Хоть на край света, только бы Раф сейчас успокоился.
Майки, когда поймет все, будет долго и горько плакать, а потом – забудет, как он один из них всех умеет делать с любой бедой.
Донни уже отплакал, судя по глазам. Он никогда не забудет. Он всегда будет помнить свою такую желанную и такую несбывшуюся маму, но у него будут они, Раф и Лео, которые всегда поддержат его и не дадут впасть в отчаяние.
Сам Лео точно все переживет и выдержит. И плакать не станет. У него есть братья, которым сейчас нужно где-то и как-то жить. У него слишком много дел для того, чтобы плакать.
А вот Раф… его глаза, сейчас такие блестящие, готовые переплеснуть через веки боль и обиду, скоро-скоро застынут льдом, как всегда у него бывает, когда ему делают больно. Раф не простит и ничего не забудет. И это всегда будет гореть в нем неизбывной болью разрушенной мечты.
- Идемте, – Лео кивнул, поправив на спине небольшой наспех увязанный из простыни мешок. – Мы там хотя бы переночуем, а потом решим все…
- Донни, идем, я сам все тебе объясню, – Лео неожиданно возникает в коридоре, загородив Донни дорогу, и упирается в стену. – Идем.
И дергает его за руку, как никогда не делал раньше.
Глаза у брата страшные. Донни становится холодно, потому что у Лео совершенно синие, стеклянные глаза, зубы сжаты до хруста, он даже говорит сквозь них, а щеки мокрые.
- Где ты… был? – Донни позволяет потянуть себя в сторону комнаты.
- Узнавал в чем дело, – Лео тащит его дальше, торопясь вернуться в комнату. Его горячая ладонь больно давит на запястье, сжимаясь все сильнее и сильнее. – Мы будем ждать Мастера. Никуда не ходи, сиди тут с Майки. Понял?
Донни потрясенно кивает, глядя на распахнутую дверь в их комнату.
- Я за Рафом, – Лео толкает его внутрь. – Ни-ку-да. Ясно?
Майки хлопает на них глазами, отрываясь от игры, а Донни стоит столбом и смотрит на Лео.
Он никогда таким его не видел.
Злой, что вообще для брата редкость, какой-то суровый и вдруг неожиданно взрослый.
А еще больной.
Донни видит, как у него колотятся венки на висках.
- Лео… тебе нехорошо?
- Не важно, – тот шатнувшись хватается за ручку двери. – Сидите тут. Я быстро…
И неожиданно сползает по стенке.
- Куда мы дальше, Раф? – Лео сидел, привалившись к большой трубе, и грыз ноготь. Ему было страшно. Горько и совершенно пусто. – Может, все же стоило…
- Нет, – Раф ударил кулаком в стенку, размазав розоватый след по кирпичу. – Не надо нам никого больше. Хватит. Все! Мамы, папы, вся эта ерунда нам не нужна, бро. Мы есть друг у друга. И будем всегда. Ты сам так говорил.
Лео подавленно кивнул.
Да, это правда, они друг у друга есть и будут, но ему так хотелось, чтобы у них был еще Мастер.
Пусть он никогда больше ни единого доброго слова им не скажет, не станет вообще с ними разговаривать, но пусть он будет.
Такой мудрый, такой сильный, столько всего знающий…
- Майки тяжело будет…
- Справимся, – Рафаэль поднялся, наматывая на руку кусок своей красной маски. – Это Мастер виноват, что он стал таким. Если бы не та травма…
- Он всегда был немного странным, – возразил Лео, тоже поднимаясь, и поежился. – Пойдем, надо найти еду. Если повезет опять около того кафе…
Раф кивнул.
- Только не как в тот раз, ладно? В холодильник я полезу, а ты будешь держать дверь.
Несильно стукнув его кулаком в плечо, Лео согласно кивнул и улыбнулся.
Все же Раф тоже странный, а его забота еще страннее, чем он сам.
Напуганный Донни врывается в додзе, позабыв все приказы Мастера и его слова о том, что входить сюда без разрешения нельзя, а уж тем более открывать дверь в комнату, что за залом.
- Мама! Лео упал…
И замирает, чуть не споткнувшись о порог.
Мама плачет, скрутившись клубком на кровати.
- Что… с тобой? – Донни потрясенно подходит ближе и трогает ее за плечо.
Если ей плохо, больно или горько, он сейчас придумает, как помочь. Мама не должна плакать и так страдать. Никогда!