- Микеланджело, – выдохнул Сплинтер, во все глаза уставившись на того, кого братья когда-то называли «Майки».
Тоже высокий, удивительно красивый для черепахи, особенно на фоне остальных, в добротной чистой одежде, он сейчас загораживал коридор, не давая своему брату выбраться из дома.
- Я же говорил отцу, что тебя не переделать…
Леонардо прыгнул, сшибив Микеланджело с ног, дал ему хорошую оплеуху и вылетел прочь.
- Ножовку украл, скотина, – в коридор выбежала Тенг Шен.
- Странно, – Микеланджело поднялся, потирая ушибленный затылок. – Он же никогда ничего не брал и даже в дом не входил. Может, выяснить, зачем ему? Вдруг что случилось?
- Да Бог с ней, с ножовкой этой, не обеднеем, – Шен досадливо махнула рукой. – Идем ужинать. Скоро отец вернется уже.
- Микеланджело, ему нужна помощь, – Сплинтер загородил дорогу своему самому младшему ученику. – Им всем нужна помощь…
Майки прошел сквозь него, направившись в гостиную.
- Хорошо, что ты не такая красивая, как я, сестренка, -послышался его веселый голос. – Тебе можно просто пойти к врачу…
- Боги! – Сплинтер сжал голову руками, мотая ей из стороны в сторону и пытаясь выкинуть из нее увиденный кошмар. – Что с вами стало?! Как такое возможно? Микеланджело, он же твой брат…
Его снова дернуло куда-то сквозь густую вату черного липкого тумана.
Майки трясся так, что ему казалось, стук его зубов слышно по всему дому.
Успокоиться не получалось, хотя Мастер учил их выравнивать дыхание и заставлять мышцы расслабиться.
«Нас найдут… непременно найдут… Лео, мне страшно! Лео, где ты? Раф!! Кто-нибудь спасите меня!»
Он услышал, как в додзе упали выбитые двери, и зажмурился изо всех сил, укусив кимоно Мастера, чтобы заглушить клацанье своих зубов.
- Тебя никому не забрать у меня, родной мой. Никто и никогда не сможет разорвать наши узы. Мы же навсегда вместе. Навсегда-навсегда. И даже если он снова вернется, я больше не дам ему ни единого шанса забрать тебя.
Сплинтер распахнул глаза, упершись взглядом в полку с множеством книг.
На полу в центре комнаты сидел Рафаэль, бережно и ласково гладя Донателло по лбу, баюкая его, как ребенка, обнимая и стирая кровь с подбородка.
Чайные глаза стеклянно смотрели в потолок, не моргая и уже тускнея.
- Ты никогда не уйдешь от меня, – Рафаэль вытер о бедро нож и сунул его обратно в ножны. – Никогда. Я знал, что однажды он вернется, чтобы попробовать тебя забрать, но не думал, что это будет так скоро. Теперь ему это не удастся, потому что ты только мой, и никогда не уйдешь уже никуда. А с ним – мы встретимся. Я знаю – он найдет меня сам.
Рафаэль медленно поднялся, уронив с коленей тело Донателло, бережно положил рядом с ним книгу и оглядел стены.
- Все это только для тебя, ты же знаешь. Я создал тебе прекрасный рай, но ты и в нем не захотел оставаться. Что тебе в этом псе, брат? Что в нем такого, что ты так хотел уйти от меня? Что он мог дать тебе такого, чего не смог бы дать я?
Вздохнув, Рафаэль перебрал пальцами широкую плоскую цепь на шее, на которой висел помятый жетон, и тихо засмеялся полубезумным смехом.
- Я же сам когда-то тоже ждал его, Донни, помнишь? Я мир готов был продать за его возвращение. Лежал, умирал и ждал. Только он не вернулся, ты же знаешь, он остался беречь покой старой крысы и пресмыкаться перед его женой. Мамой, как ты ее звал когда-то.
Рафаэль наклонился, бережно погладил Донателло по щеке и поднялся, поправляя ремень с саями.
- Он заплатит, родной мой. За все. Обещаю тебе. За всю твою боль и несбывшиеся мечты.
Он отвернулся и вышел, заперев за собой дверь.
- Донателло! – Сплинтер бросился к распростертому на полу телу, нащупал жилку на шее и уронил руки, закрывая глаза.
«Рафаэль… Боги! Да как ты стал таким? Разве же не было в тебе столько тепла и доброты, что хватило бы всему миру?»
Он не знал сколько простоял так, всматриваясь в застывшее и уже посеревшее лицо, пока не понял, что слух настойчиво терзает странное «вжик-вжик-вжик»
- Леонардо? – Сплинтер сфокусировал зрение на своем старшем ученике, который методично пилил ошейник Донателло маленькой пилкой. – Это уже не нужно, сынок. Он уже свободен от всего совершенно.
Никак не среагировав на его слова, Леонардо продолжил свое занятие. Он долго бился с ошейником, совершенно бесполезно ссаживая пальцы, пока окончательно не затупил пилку, потом тихо тоскливо завыл, уронив голову, обнял Донателло и долго-долго сидел так совершенно неподвижно.
====== Сон длинною в жизнь/Пробуждение ======
Бежать за Леонардо оказалось не просто.
Сплинтер раньше думал, что легко может догнать любого из своих учеников, что они медлительны, коротконоги и никогда не смогут бегать так, как человеческие дети, обученные искусству ниндзюцу.
Но Леонардо больше походил на призрак, чем на человека, совершенно бесшумно перелетая с крыши на крышу, иногда припадая к ним, почти сливаясь с тенью, и продолжая свою погоню.
«Как он узнает, куда ему надо? Откуда знает, где искать Рафаэля?»
А в том, что Леонардо ищет своего брата, у Сплинтера не было никаких сомнений.
«Запах».
Сообразил он, заметив, что, опуская голову, его старший ученик настороженно принюхивается, как натасканная гончая, когда идет по следу.
«Да как же они стали-то такими? Как это возможно – сочетать в себе силу и скорость лучшего воина среди людей и в то же время, так легко выслеживать по запаху, как настоящий пес?»
- Не утруждайся, – на крышу прямо перед Леонардо спрыгнул Рафаэль, тяжело ударив ногами в лужу. – Не три носом крыши, ищейка, я все равно запах лучше чую.
Он отступил на шаг, давая Леонардо выпрямиться и словно рассматривая его.
- Давно не виделись, Лео. Сколько прошло лет?
Леонардо поднялся, медленно опуская руки, вскинутые в защитной стойке, и уставился на Рафаэля.
- Я даже не считал, а ты? Ты хоть знаешь, каково нам пришлось-то, когда ты нас бросил?
Рафаэль выдернул из боковых ножен сай и прокрутил его в пальцах, медленно двинувшись по кругу.
- Мы тебя столько ждали… он тебя ждал. Надеялся, даже когда стало ясно, что ты никогда не вернешься за нами. Он ждал тебя, паскуда, все глаза проглядел в темноте тоннелей. Где ты был все эти годы, старший?
Леонардо повернулся за ним следом, пристально наблюдая, но продолжал хранить молчание.
Рафаэль скривился в горькой усмешке и постучал саем себе по виску, словно что-то припоминая.
- Теперь-то, чего молчишь? Или твои благодетели тебе язык отрезали, а? Зачем ты явился, когда мы уже научились без тебя обходиться?!
Нахмурившись, Леонардо указал на жетон, болтавшийся на шее у брата и вопросительно дернул бровью.
Рука Рафаэля сама собой сжалась на этом небольшом, измятом и исцарапанном украшении, словно хотела скомкать его.
Сплинтеру показалось, что в этом жесте прорвалась жуткая отчаянная тоска, словно вскрывшая изнутри какую-то старую-старую, казалось бы, давно отболевшую рану.
Рафаэль зарычал, мотнув головой и на секунду зажмурил глаза.
- Да потому, что я тебе верил, тварь! – рявкнул он. – Потому что я ждал, что ты вернешься! Знаешь, каково это – изо дня в день ждать-ждать-ждать, понимать, что ничего не измениться и все равно ждать?! Ты знаешь, как с таким жить и выживать, а?!.. Только это от тебя и осталось! Подарок на День Рождения!
И он атаковал.
Быстро, бесшумно и легко взлетев над крышей почти на метр и целя ногой брату в голову.
Леонардо качнулся в сторону, уходя от удара и снова выпрямился.
К оружию он не прикасался.
- Рафаэль, опомнись! – Сплинтер бросился между ними, готовый принять на себя следующий удар, но сай легко прошел сквозь него, ни на миг не замедлившись, и был пойман ладонями Леонардо.