Тварь обрушилась на щенка, который ничего не замечая, вертелся у машины, пытаясь достать когтистой лапой спрятавшегося под ней Кирилла. Мощные челюсти сомкнулись на его шее и, встряхнув, легко сломали позвонки.
Раздался звонкий свист и зверюга потрусила к своему хозяину не обращая на нас никакого внимания. В острых зубах она крепко сжимала добычу, волоча её за собой. Улёгшись около его ног, тварь принялась поедать щенка, за секунду до этого получив его дух.
Над головой спасшего Киру существа появилась и растаяла надпись:
«Альма. Сучка Вердигры. Стадия — 3».
Лордерон, восторженно взвизгнул, увидев старую подружку, его хвост завилял со скоростью света и, забыв о монстрах, он чуть ли не на пузе пополз к ней ласкаться.
Размеры сучки после мутации визуально увеличились достаточно сильно, это стало особенно заметно, когда Лорд весь в состоянии охватившего его возбуждения приблизился к ней вплотную.
Мне вспомнилось, как одно время наш пёс пытался пристроиться к Альме сзади, и мы всё потешались над огромной разницей в их размерах. Ньюфаундленд свободно стоял над немецкой овчаркой, не прижимая её своим весом.
Эту парочку моя семья знала отлично. Они жили через два дома от нас и конечно как все собачники мы знали друг друга в лицо и по имени.
— Здорово, ботаник! — усмехнулся мужик, закинув на плечо сайгу, и отхлебнув из банки пива пару глотков.
— Здравствуйте, дядя Сергей! — пробормотал я, с трудом стряхнув пинком ноги прицепившуюся к руке мёртвой хваткой тварь.
Каждый раз, встречая на прогулке этого мужика, я удивлялся — ну, как можно начинать утро с пива? Хотя, он и вечером, выгуливая свою собаку, обязательно держал в руках железную, или, стеклянную банку.
— Спасибо! — искренне поблагодарил так, кстати, подоспевшего на помощь мужика.
— Всегда, пожалуйста! — и довольно хмыкнув, он снова присосался к банке.
— Как у вас так метко получается стрелять? Вы же…эмм…? — поражённо уставился я на нетрезвого стрелка, так и не высказав мысль до конца.
— Годы тренировок! — с нарочитой небрежностью произнес мужчина, и отдал приказ псине, — Лежать! — а сам неспешно подошёл ко мне. — Пивка будешь! — поинтересовался он у меня. Допив одну банку, и выбросив пустую, мужик достал из рюкзака новую.
— Нет, спасибо! Мне сейчас за руль садиться! — зачем то соврал я.
Он присел на капот одной из машин, поставил начатую банку пива и, положив рядом ружье, достал пачку сигарет и, закрыв глаза от наслаждения, глубоко затянулся.
Мать терпеть не могла Сергея, сразу по нескольким причинам: он был полицейским, но потеряв работу, скатился по наклонной вниз. Начал бухать не просыхая, развёлся с женой, и та выгнала его из дома, не выдержав скандалов в пьяном угаре.
Переехав жить к старичкам родителям, Сергей продолжил пить, но нашёл себе так сказать хобби: заделался охотником. Встречая на улице меня, или, её пока собаки резвились и играли, мужик грузил нас своей несчастной жизнью, или хвалился добытыми трофеями.
Впервые увидев его с Альмой на поводке, я решил, что собака чем-то болеет, типа рахита. Спина выгибалась наверх дугой, а рёбра обтягивала тугая кожа. — Хм… вы её совсем не кормите, что ли? — пожалел я овчарку.
— Ничего подобного! — ответил он. — Так и должна выглядеть охотничья собака, стройной и поджарой.
— Но она у вас худая, как глиста! — выдал я с известной долей скепсиса. — И потом, овчарки выведены для охраны и защиты, а не для охоты.
— Да твой водоплавающий пёс издохнет после первой же травли! — фыркнул он. — Знаешь, сколько километров нарезает моя девочка? Вот, не знаешь! — И он подробно рассказал мне, как дрессируют её.
Оказалось, что выехав за город, Сергей заставлял Альму бежать за своей машиной много километров подряд, и приручил жрать мясо убитых ей зверей: косулей, зайцев и даже кабанов. По принципу: не убила — не поела!
Честно говоря, я всегда опасался протягивать к ней руку, чтобы погладить. Мне казалось, что морда собаки вечно в крови, и эта псина откусит мою руку по самый локоть. Морда, шея, грудь и лапы «собаки» покрывал толстый слой подсохшей крови, причём красной по-моему было больше, чем зелёной.
С интересом разглядывая Альму, в очередной раз подумал, что мой пёс больше не самый большой зверь в городе. Сегодня всё изменилось, и теперь уже она казалась крупнее и внушительнее кобеля, и узнать в этой твари собаку не представлялось возможным.
Выгнутая дугой спина никуда не исчезла, а из-за мутации это уродство усугубилось. От самого затылка и до кончика хвоста рос узкий гребень. Под облысевшей кожей перекатывались накаченные мышцы, хвост укоротился до огрызка, и стал больше похожим на рудимент. Когда псина виляла им, то выглядело это нелепо и смешно, ходуном ходил весь зад.