Вот еще. Мне нет никакого дела до…
Я искал брата, - прервал его Ромулу. - И это было очень-очень важно.
Важнее чем то, что случилось в подворотне? – съязвил Северус.
Это была ошибка, - вздохнул Ромулу. – Но согласись, это совсем непредвиденное обстоятельство.
Это не непредвиденное обстоятельство! – отрезал Северус.
Ромулу пристыженно опустил глаза. Его щеки полыхнули:
– Я никогда не был в таких местах.
Тем более!
А ты все предусматриваешь, да? – вялая попытка огрызнуться напоминала скорее тяжелый вздох, и гнев Северуса поутих.
Стараюсь, по крайней мере, - холодно заметил он. – И уж, во всяком случае, не бегаю по темным дворам со сломанными руками.
А ты здорово дерешься, - сказал Ромулу. – Спасибо.
Северус вздохнул. – Пойдем уж, - проговорил он.
Они пересекли сквер и вышли в тихий переулок, вся противоположная сторона которого состояла из одного длинного дома. Ромулу направился к подъезду напротив выхода из сквера. Почти сразу же от двери отделилась высокая темная фигура и пошла им навстречу.
Люкс, - удивленно выдохнул Ромулу. – Что ты здесь делаешь?
Нет, это ты что делаешь?! - заорал тот, приближаясь. – Я жду тебя уже целый час! Где ты, черт возьми, шляешься в такое время?
Северус отступил на шаг, наблюдая, чем закончится столь занимательная беседа.
Это не твое дело, Хуан Антонио! – воскликнул Ромулу возмущенно.
Нет, это мое дело! Ты пока что еще мой брат, и смею тебе напомнить, Ромулу Леандро, что только последний ублюдок будет вести себя так наплевательски, когда одна его сестра находится при смерти, вторая едва пришла в себя, а у матери больное сердце! - Ярость Хуана Антонио, казалось, перехлестывала через край.
«Ну и ну, - подумал Северус. – Что дальше?»
Но дальше ситуация вдруг переменилась. Хуан Антонио резко замолчал, пристально посмотрел на Ромулу, шагнул вперед и, обхватив брата обеими руками за шею, зашептал:
Прости, прости меня. Я просто псих, я знаю. Но я так переволновался, когда не обнаружил тебя.
В его приглушенном тоне было столько же искреннего раскаяния, сколько горячности в обвинениях, прозвучавших минуту назад.
Ромулу со вздохом вернул объятие.
Ты тоже прости, - подавленно сказал он. - Я не должен был исчезать, не предупредив. Я вернусь домой завтра, Хуан Антонио, обещаю.
Северус подумывал уже, было, набросить отводящие чары и убраться отсюда, но Ромулу вдруг окликнул его. Он стал спускаться по ступенькам, дергая брата за руку: «Хуан Антонио, познакомься! Это мой друг Северус». Тот посмотрел на Северуса так, как будто только что увидел. А потом шагнул с крыльца, с приветливым выражением лица протягивая руку:
Друзья моего брата – мои друзья.
Хуан Антонио был гораздо выше Ромулу и шире в плечах, что подчеркивало длинное черное кожаное пальто, явно дорогое. В отличие от не слишком решительных движений брата, в каждом его жесте сквозила уверенность.
Пожимая руку, Северус вгляделся в его лицо: большие темные, глубоко посаженные глаза, густые брови, черные короткие волосы, завитушками обрамляющие лицо. Но Хуан Антонио не дал особо себя рассматривать, повернулся к брату: «Мне пора, а то Мария Инесса будет переживать, ты же знаешь», коротко кивнул Северусу и ушел.
У меня есть отличное вино, - чересчур воодушевленно сказал Ромулу.
Северус посмотрел на него с сомнением. «А я ему даже антипохмельное дать не смогу», - подумал он со вздохом. И поинтересовался скептически:
– Чай у тебя есть?
========== Глава 4 Белое и черное ==========
Квартира Ромулу оказалась самая что ни на есть холостяцкая: разбросанные всюду книги и журналы, полная раковина посуды на кухне, подозрительные пятна на столе в гостиной. Северус поскреб одно из них ногтем и принюхался.
Что ты делаешь? – весело спросил Ромулу.
Это не очевидно?
Ты, что, нос?
Я химик.
Ну и как, определил?
Спирт и вишня, - ухмыльнулся Северус.
Ага, наливка, - охотно объяснил Ромулу, прислоняясь к обшарпанному книжному шкафу. – Ее делает наш знакомый у себя в поместье. А химия – это здорово! У нас и мама, и бабушка, и дедушка – химики.
Ты говорил, что твоя мать…
Ну, я не думаю, что должен звать ее мачехой, - сказал Ромулу, приглашая Северуса сесть в не слишком чистое кирпичного цвета кресло, с которого он сбросил стопку каких-то бумаг. – Она все-таки меня вырастила. Нас. С моим братом, которого я искал сегодня.
И много у тебя братьев? – поинтересовался Северус, устраиваясь в кресле и с удовольствием откидывая голову на спинку. Все-таки он порядочно устал.
Трое. И три сестры. И еще Хуан Антонио и Диего – они двоюродные. Еще, конечно, Инес, сестра Хуана Антонио, но она совсем не в счет, потому что… - Ромулу вздохнул. – Нет, про нее лучше вообще не говорить.
Да уж, - с усмешкой сказал Северус. – Про Инес лучше вообще не говорить, поэтому, пожалуйста, уволь меня от немедленного запоминания имен всех своих родственников…
Ромулу улыбнулся.
Извини. У меня никогда не было друзей, - просто ответил он.
У Северуса аж рот приоткрылся.
– Сколько тебе лет? – спросил он с подозрением.
Ромулу был слишком симпатичен и раскован, чтобы поверить в его заявление.
Двадцать два. И я всегда общался только с родственниками. Коллеги по работе не в счет. Я никогда никого не приглашаю домой. Я вообще-то люблю уединение.
Что ж, в таком случае следует спросить, почему ты сделал исключение для меня?
Ромулу скрестил руки на груди и нахмурился, задумавшись.
– Я не знаю, - сказал он через некоторое время. – Ты спас меня, - продолжал он не слишком уверенно. – Ты захотел продолжить знакомство со мной. Наверное, поэтому.
Вот как?
Ромулу пожал плечами:
Разве это имеет какое-то значение теперь? Я схожу за чаем.
Северус посмотрел ему вслед. Странный парень. Или это он сам слишком отвык от общения с магглами? Да и когда он встречал нормальных магглов, кроме мамы Лили? Пожалуй, еще бабушка со стороны отца была сносной, но она слишком рано умерла.
Он подошел к книжному шкафу: книги по архитектуре, страноведческие альбомы, собрания сочинений английских и французских классиков. Книг было много, и это ему понравилось. Маггл, который читает, - лучше маггла, который этого не делает.
Ромулу вернулся и стал осторожно устраивать на столе поднос с красивыми, но треснутыми чашечками, заварочным чайником такого же тонкого фарфора, но другой расцветки, и с плетеной корзиночкой с сухим печеньем. Даже одной рукой он управлялся со всем этим довольно ловко.
Ты не живешь с женой, - заметил Северус.
Ромулу покраснел.
– Нет, - проговорил он быстро. – Это сложный вопрос, но нельзя сказать, что я с ней не живу. Она у матери в загородном доме. Просто мне легче оставаться здесь, пока я... – он кивнул на руку.
Что с тобой случилось?
Ромулу помрачнел. Он сел в кресло с другой стороны стола, еще более продавленное, чем то, которое он предложил Северусу, заправил выбившиеся прядки за уши, провел тыльной стороной кисти по глазам.
Не хочешь, не говори, - пожал плечами Северус.
Загадки Ромулу уже начинали его раздражать, но, с другой стороны, тот не был его студентом: и баллов не снимешь, и отработкой не пригрозишь.
Нет, – Ромулу покачал головой. - Я хочу поговорить об этом. Просто тяжело. Я ни с кем еще не обсуждал.
Даже так?
Тот пожал плечами.
– Семье было, мягко скажем, не до этого. Эухения Виктория уже две недели в коме. И хоть папа говорит, что все будет нормально… - его голос дрогнул. - И я даже ему верю, потому что он великий врач, и я не видел, чтобы он когда-нибудь ошибался… Это моя младшая сестра. На нее напали, и я не успел немного, точнее, совсем не успел. Знаешь, давай не будем об этом, ладно?
Хорошо, - Северус поднял вверх ладони, показывая, что больше не будет трогать эту тему.