Главным в этой бригаде оказался пожилой смешливый когни, на редкость общительный и непосредственный, а его ассистенткой была приятная и тоже веселая молодая женщина, от одного присутствия которой, казалось, становилось легче всем окружающим. Во время работы этой бригады Ита будили дополнительно два раза днём (по настоянию Марты), потому что с бригадой возник хороший контакт, и этим нужно было пользоваться.
Вся работа шла на биощупах, которые все без исключения врачи называли «ниточками». Одним биощупом убирались многочисленные костные осколки, через второй — на место осколков заводился вариант «среды», имитирующий присутствие кости. Тело нужно было качественно и не спеша обмануть, причем так, чтобы оно ни на секунду не усомнилось в обмане. При этом крайне желательно было дать и сознанию тоже понять, что ничего страшного не происходит.
— Сейчас понаделаем маленький дырочка, а потом начнется самый увлекательно, — когни пристраивался на операционном стуле, ассистентка заводила ему под локти диски, и становилась рядом. — Потому что Ксения у нас вчера отличилась, и она имеет нам рассказать, как чуть не утопил катер по дороге из город сюда.
На русском языке когни (звали его Эраде Джорр-Уски, в просторечии — Эра или Джордж) говорил, в принципе, неплохо, но с падежами и окончаниями был явно не в ладах. Русский язык, по его собственным словам, он выучил самостоятельно, никаких масок не снимал, обучающими программами не пользовался — и этим фактом очень гордился.
— Не топила я никакой катер, — Ксения упирала руки в боки. — Джордж, ты опять всё придумал.
— Как не топил, когда баржа от твоей «Волна» еле увильнул?! — возмущенно поворачивался к ней врач. — Плывет этот девушка, навстречу ей большой баржа! Баржа вправо повернул — девушка влево повернул! Баржа влево повернул — девушка вправо повернул! Что, не было?
— Не было.
— Ты делать таран хотела! Чем тебе баржа мешал?.. Ксюша, анете дей эсари кеа таскуниа, второй блок ввод, пожалуйста…
Когда через пять дней эта бригада закончила работать, Скрипач даже расстроился, и потом несколько раз просил Эру и Ксюшу заскочить к ним «в гости». Эра никогда не отказывал, но, увы, вскоре бригаду перевели в другой госпиталь — война шла полным ходом, и специалистов частенько переводили туда, где они были нужны в данный момент.
02
Восемь часов
Год 11.973
— …все равно ничего не изменится. Он вообще не заметит, что тебя не было. Так что поезжай со спокойной совестью, к семи вернешься.
— К шести, — поправил Скрипач. Илья согласно кивнул.
— Тем более. Рацион внизу возьми, или пусть Берта сразу два…
— Ей не дадут два. Ладно, уломал. А что на счет проезда?
— Рыжий, ты меня слушал? Забери справку у Кира, ту, что Томанов дал.
— Но в этой справке указан вообще-то Кир, а не я, — напомнил Скрипач.
— А личину сделать слабо? — прищурился Илья. — Тоже мне, агент называется. Я тебя чего-то не пойму. То ты сокрушался, что до сих пор до Москвы не доехал, то на ровном месте буксуешь. В конце концов, это просто нехорошо уже. Неделю собираешься, а всё собраться не можешь, — Илья укоризненно покачал головой. — Не стыдно?
— Стыдно, — понурился Скрипач. — И страшно, если честно.
— От чего именно страшно? — уточнил дотошный Илья.
— Да от всего. И от этих «качелей», и от того, что в Москве увижу, — рыжий тяжело вздохнул. — Примерно в равной степени. Понимаешь, Ри… сейчас, пока я не видел сам, он… для меня он словно просто уехал. Он где-то есть, живой и здоровый, ну, может, немножко не такой, каким был раньше, но… — он сбился, осекся.
Илья успокаивающе положил Скрипачу руку на плечо.
— Понимаю, — кивнул он. — Очень хорошо понимаю. Но ты подумай, каково девчонкам. Они-то видят это все едва ли не каждый день.
— Ну, мы тут тоже много что видим каждый день, — Скрипач криво усмехнулся. — Илюш, как думаешь, все-таки в декабре?
— По обстоятельствам, — Илья нахмурился. — Не получается на этой технике раньше, сам же видишь. Постоянно приходится откатывать. А что ты хочешь от регенераторов пятого уровня? Была бы семерка, через две недели уже бы на первый этап вышли. А так… ладно, иди, не трави душу лишний раз.
Все было на самом деле предельно просто. Регенерационные блоки не являлись автономными, поэтому в доращивании мышц принимал участие весь организм. Который, увы, с трудом справлялся с такой нагрузкой. Врачи назвали весь цикл «качелями». Несколько часов — активный процесс, наращивание, потом — ответная реакция тела, откат, следом — несколько часов регресса, дальше — почти двенадцать часов на отдых, ведь организму нужно как-то восстановиться после такой нагрузки, а дальше — снова вход в активный процесс. Лучше — хуже, лучше — хуже, и так по кругу, до бесконечности. Три шага вперед, два назад. Самым плохим, по словам местных врачей, было то, что вес, и без того небольшой, никак не удавалось поднять до «операционного уровня» — пытались дойти хотя бы до сорока шести килограмм (в идеале до сорока восьми), но пока что вес выше сорока трёх никак не поднимался. А останавливать запущенный процесс регенерации было нельзя. Останови, и придется все начинать сначала.