— И завтра еще засыплем, — пообещал Скрипач. — Джесс, у Ри завтра та же группа, да?
— Нет, завтра отдыхаем как раз.
— Вот мы втроем и приедем, — пообещал Скрипач. — С Киром и с Фэбом. И кухню в порядок приведем, и со всеми пообщаемся.
— Это было бы хорошо, — Джессика слабо улыбнулась. — Как там у вас дела?
— Да никак, — Скрипач дернул плечом. — К операции готовят, ничего интересного. Настроение у всех… соответствующее. Средней паршивости.
— Надо как-то держаться, не раскисать, — Джессика коротко глянула на Скрипача. — Сам понимаешь.
— Никто не раскисает, — твердо ответил тот. — Просто ты же знаешь Ита. Он для себя что-то решил. Что-то, что с его точки зрения даже обсуждению не подлежит. И ведет себя сама понимаешь как. Сегодня с самого утра весь мозг мне вынес. И не только мне.
— Не злись, — попросила Джессика. — Ему тяжело, вот он и…
— Он идиот, — емко констатировал Скрипач. — И зануда. И достал.
— Ему тяжело, — повторила Джессика. — Наверное, даже тяжелее, чем Ри. Потому что Ри сейчас где-то очень далеко… от всего, что с ним происходит. А Ит — нет.
— Тебе страшно? — шепотом спросил Скрипач.
— Первые дни было страшно, — Джессика опустила голову. — От бессилия. От того, что я видела. От его лица, от того, как он выглядел. Потом… я привыкла, и поняла, что надо просто ждать. Всё будет как раньше. Надо ждать.
— Не будет всё как раньше, — Скрипач понурился. — То есть не так, я неправильно сказал. Жизнь, она всё равно продолжается. Они оба… ну да, восстановятся, наверное, но в любом случае — ничего уже не будет прежним. Мы словно вышли на какой-то другой уровень. Понимаешь?
— Чувствую, — улыбнулась Джессика. — Но еще не вышли. Только выходим.
— И ты думаешь, это возможно сделать без крови?..
— А что, крови было еще недостаточно?
Скрипач не ответил. Отвернулся, снова посмотрел на Ри — сейчас рядом с тем стояли уже четверо врачей, и лица друга было не видно. Но Скрипачу с лихвой хватило самого первого взгляда, чтобы понять: находиться рядом с этим роскошным модулем-полиморфом и тем, кто в нем лежит, он сможет, только собрав всю волю в кулак. Чтобы ничем себя не выдать.
— Достаточно, — еле слышно ответил Скрипач. — Крови было достаточно. Но, боюсь, что будет еще…
В филиал института они шли в молчании. Берта несколько раз пыталась заговорить со Скрипачом, но тот лишь отворачивался — отстань, мол, не сейчас — и она сдалась. Не хочет говорить, не может? Ну и не надо. Потом.
Снова начался дождь, уже не такой слабый, как был утром, а серьезный. Берта вытащила зонтик, но толку от этого зонтика было чуть больше, чем ничего. К тому же зонтик не позволял идти быстро. В результате они тащились нога за ногу больше чем полчаса, когда как дойти от госпиталя до института можно было, по слова Берты, минут за двадцать.
Филиал располагался в низком одноэтажном здании, притаившемся во дворах неподалеку от улицы Большие Каменщики. В холле, пустом и гулком, они первым делом сложили заупрямившийся зонт, потом сняли куртки — Берта объяснила, что гардероба нет, и что куртки потом можно будет повесить в кабинете.
Скрипач огляделся. Помимо воли у него сейчас включались прежние рабочие навыки, и он тут же оценил здание и находящихся в нем людей с точки зрения агента. Так… работает тут, судя по смеси запахов, человек двадцать, не больше; многие часто бывают во внешке; все без исключения — люди, ни рауф, ни когни тут отродясь не бывали; в здании не кормят, значит, есть ходят куда-то на улицу, может быть, в столовую; помещение эти люди заняли недавно, до этого тут располагалась какая-то контора…
— Пойдем, — позвала Берта. — Рыжий, идем, у нас времени мало. Ты ведь хотел вернуться пораньше.
Скрипач кивнул.
— Иду, — отозвался он. — Интересно…
— Что интересно? — не поняла Берта.
— Запах, — Скрипач поморщился. — Нечто знакомое.
— Да? — Берта удивилась. — И что же?
— Площадки, мертвечина, — неохотно ответил Скрипач. — Они ведь ездят на площадки, так?
— Ездят, — недоуменно ответила Берта. — Но…
— Потом, — Скрипач тряхнул головой, словно отгоняя какие-то неприятные мысли. — Всё потом. Сейчас другое.
Федор Васильевич встретил их в кабинете, расположенном в дальней части неширокого коридора. Кабинет этот до недавнего времени принадлежал какому-то мелкому начальству — об этом говорила обитая бордовым дерматином дверь с потускневшей латунной ручкой, все прочие двери в коридоре были деревянными. В кабинете стоял сильно потасканный конторский стол и пара древних венских стульев, оставшихся, видимо, от прежнего владельца. Прочая же обстановка принадлежала уже владельцу новому. Скрипач с удивлением понял, что Томанов успел оборудовать свой кабинет по самому высшему разряду, возможному для Терры-ноль.