Стоило только вспомнить о нем, как они с Соней появились в поле зрения. Соня держала в руках очередной красочный пакет, а Марк крутил головой в разные стороны, наверное, выискивая взглядом Риту. Она помахала ему рукой, привлекая внимание.
– Это не ребенок, а электровеник, – пожаловался Марк, опускаясь на скамейку рядом с ней и вытягивая левую ногу, едва заметно поглаживая колено ладонью.
– Что, добрый полицейский начал звереть? – поддела Рита.
Марк состроил ей рожицу, но вместо ответа заинтересованно посмотрел на коробку в ее руках.
– А я смотрю, ты времени даром тоже не теряла. А кто вчера говорил, что нам уже хватит игрушек?
– Оно само в руки упало, – рассмеялась она, коротко пересказав ему разговор с девушкой-хиппи, не умеющей рассчитывать бюджет. – Я подумала, что можно подарить всем родственникам по шарику: один бабуле, один твоей сестре, еще один – родителям. Будет такая маленькая семейная реликвия, как, знаешь, были когда-то модными кулоны с двумя половинками сердца для влюбленных.
Марк удивленно нахмурился, как будто пересчитывал в уме игрушки и людей, кому Рита собралась их дарить. Поженившись, они какое-то время жили в его квартире-студии, но после рождения Сони перебрались к Вере Никифоровне. У той было три комнаты, и они вполне комфортно могли жить все вместе, оставив студию действительно студией. Соответственно, и елку ставили общую. Значит, последний шар достанется вовсе не им самим.
– А кому четвертый?
Рита смутилась, преувеличенно внимательно наблюдая за прыгающей на одной ноге возле домика с жареными каштанами Соней, которая, казалось, уже забыла об усталости, а затем повернулась к Марку.
– Я хочу предложить позвать на Рождество твоего брата с семьей.
Судя по выражению его лица, он подумал, что ослышался.
– Зачем?
Рита подозревала подобную реакцию, и давно мысленно выстроила целый монолог, призванный убедить его в правильности такого решения, однако сейчас все заготовленные слова вылетели из головы.
– Потому что это неправильно, – сказала она. – Он твой брат, и это неправильно, что вы не общаетесь.
– Я три года спал с его женой, – с сарказмом напомнил Марк. – Ты думаешь, мы можем нормально общаться?
– Но ведь вы же общались после этого восемь лет.
– Ключевое слово, Рита, – нормально, – сквозь зубы процедил он. – Нормально мы не общались.
Рита почувствовала, как от волнения вспотели ладони, хотя на улице стоял небольшой мороз, и закружилась голова, но отступать она не собиралась. Да и некуда теперь было.
– Так может быть, пришло время все исправить? – стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила она. – Марк, нельзя жить прошлыми обидами. Да, те восемь лет вы нормально не общались. Вы портили жизнь друг другу и всем вокруг. Может быть, пора это исправить?
– Думаю, родители не согласятся. Всем было хорошо последние четыре года, когда мы не пересекались.
– Родители будут только за, если вы наконец помиритесь.
Марк наконец посмотрел на нее, и Рита поняла, что он обо всем догадался.
– Вы ведь уже говорили об этом, так? – спросил он и, не дожидаясь ее ответа, продолжил: – Может быть, и с Францем уже все обсудили?
Рита молчала. Идея позвать старшего брата Марка на Рождество пришла ей в голову около месяца назад. Его родители предложение горячо поддержали, хоть отец и высказывал сомнения, что добром это не кончится. Однако они взяли на себя заботу уговорить Франца, а Рита должна была решить вопрос с Марком. И вот, кажется, она свое задание бесславно провалила.
– Вот как, – глухо произнес он, правильно истолковав ее молчание. – Ну что ж, очень приятно, что вы все решили за моей спиной.
Он поднялся со скамейки и оглянулся в поисках Сони. Та уже переместилась от домика с каштанами к домику с яркими игрушками. Найдя ее взглядом, Марк подхватил трость и так быстро, как мог, направился к ней.
– Марк! – Рита поднялась следом. – Марк, постой!
Несколько прохожих оглянулись на них, и Рита поспешила следом за ним, чтобы не кричать.
– Марк, послушай…