Он так глубоко погрузился в свою память, что не заметил, как проехал целую остановку, а расстояния между станциями были немаленькие. Ему стало жаль потраченного впустую времени, ведь все было так хорошо этим утром, и незачем засорять его ненужными уже переживаниями. Облегченно вздохнув, он выкинул из головы всех своих друзей-предателей и сосредоточился на предстоящем дне и прекрасном небе над городом.
Облака, подсвеченные утренним солнцем, проносились мимо, когда поезд вновь набрал скорость, и Антону нравилось чувствовать, как сила пытается оторвать его от стены, к которой он прислонялся, как она проходит сквозь него, нечто невидимое, но ощутимое.
Будь у меня машина, подумал он, я бы гонял по дорогам как сумасшедший. Эта мысль заставила его улыбнуться, он представил ветер, ревущий в открытом окне, представил это приятное щекочущее чувство, когда скорость вдавливает тебя в сидение, мягко, но непреклонно, и эту эйфорию от полной свободы миллионов открытых дорог, опоясывающих мир.
Кто знает, позволил себе помечтать Антон, может меня повысят, и я смогу позволить себе машину. А может даже мама очнется, и тогда я и на прежней должности смогу купить что-нибудь приличное и на ходу. Буду гонять по выходным, с самого утра и до вечера, думал он, буквально видя себя, улыбающегося горизонту, а потом сразу ставить машину в гараж, и всю неделю она будет ждать меня там.
Ему снова стало хорошо, глядя в окно на эти красивые облака, он унесся в мечтах в такую прекрасную и интересную реальность, какую точно невозможно было найти во всех этих планшетах и книгах, которыми отгораживались люди вокруг. Странно, вдруг подумал Антон, почему-то мы, люди, не можем долго выносить эту реальность, 8 часов нам необходимо проводить во сне, но и этого нам мало, мы постоянно сбегаем в выдуманные нами миры, в книги, рассказанные у костра истории, в игры, в фильмы, в мечты. А сколько же чистого времени на самом деле мы проводим здесь, подумал он, получается, что не так уж и много. Как будто реальность слишком неудобная, в ней трудно удержаться, и наш разум или душа постоянно соскальзывают, уносятся туда, где им легче.
И тут он снова подумал о матери. Может она просто устала от реальности и ушла в другую, более прекрасную и отказывается возвращаться? Или уже не может вернуться. Для жизни в этом мире нужны мускулы, и не только физические, а мышцы имеют свойство атрофироваться, даже те, что не состоят из плоти и крови, вот почему опасно ускользать слишком часто и слишком надолго, подумал Антон.
Сам-то он не мог похвастать внушительной мускулатурой, как физической, так и той другой, что позволяла людям покорять карьерные вершины и жить в особняках, он всегда считал себя слабаком, но он знал свое место и, что более важно, ему там было комфортно. Возможно, он и мечтал о других мирах и с удовольствием переселился бы в какой-нибудь из них… но он держался за реальность, на это сил у него хватало.
Погруженный в свои мысли, Антон следил за стремительно меняющимся пейзажем. Скоро пустыри и грязные тротуары сменились хорошо освещенными и чистыми улицами и скверами, дороги становились все шире и ровнее, а потом наконец показались небоскребы делового города, в лучах утреннего солнца они сверкали чистым золотом. От этого зрелища дух захватывало даже у тех, кто каждый день проезжал этот маршрут, многие даже отвлекались от своих планшетов и журналов и поднимали задумчивые глаза на эту величественную иллюзию красивой жизни. И хотя почти все, кто ехал в этом поезде, работали там, среди этих роскошных зданий совсем не на высоких должностях и вряд ли поднималась на верхние этажи – только если с тряпкой и пылесосом в руках – в эти секунды в глазах людей можно было увидеть восторг и упрямую веру в то, что среди этих золотых башен каждый найдет свою счастливую жизнь.
Эта часть дороги была у Антона самой любимой, конечно, он не видел своего лица, но не сомневался, что на нем написан такой же восторг и восхищение. Из окна мчащегося поезда город выглядел настоящим сказочным поселением, некоторые здания казались выстроенными из чистого золота, другие, находясь в тени, отражали небо своими стеклянными стенами, и Антон так и не мог решить, что прекраснее. Многоуровневые дороги, уже забитые машинами и автобусами, добавляли городу фантастический вид, не хватало только снующего между высотками и развязками воздушного транспорта. Возможно, я доживу до того дня, когда увижу всю картину целиком, подумал Антон, любуясь городом, может даже из окна летающего такси или поезда.