– В больнице у нее нет будущего, – сказал Антон, понимая, что каждое слово – правда, от этого ему становилось страшно. – Там ни лекарств, ни условий, а персоналу на все плевать. Ей нужно хорошее частное заведение, а в такие с улицы не берут. Поэтому я обратился к тебе, ты много кого знаешь, сможешь помочь?
Это и был поворотный момент в их дружбе, если эти отношения вообще можно было так назвать.
– Не знаю, брат, – ответил Олег, изобразив на лице глубокую задумчивость, – там люди серьезные. Просто так просить их… не знаю.
Антон ждал, еще не веря, что все вот так и закончится.
– Понимаешь, – он снова напустил на себя важный вид, – не те у меня с ними отношения, чтобы вот так просто прийти и что-то просить. – Он помолчал и добавил, – а у тебя еще и денег нет. Так не делается, понимаешь.
– Так я заплачу, – надежда снова вспыхнула в сердце Антона, он ведь как раз продал квартиру и оставил деньги именно для этого.
– Ну так заплати, брат, зачем тогда я? – развел руки над своим объемным животом Олег, и в очередной раз выглянул в окно на свою «красотку».
Что ж, Антон все понял, этот урок он уже проходил. Но гордость не всем по карману, поэтому, не смотря на ком в горле и душившую его обиду, он все же спросил, хотя знал ответ, просто хотел для себя же доиграть этот спектакль до конца.
– Ладно, что-нибудь придумаю. – Он изо всех сил старался держать голос ровным, не допустить в него эмоций, но в глазах горел огонь, а где-то глубоко под ним истекало кровью его сердце. – Ну хоть поможешь мне ее отвезти?
– Какой разговор, брат, – ухмыльнулся Олег, самое ужасное, что никакого неудобства или вины он не чувствовал. – Только «зверинец» сломался. В ремонте.
– Ну так мне и не завтра, – заставил себя улыбнуться Антон, – может к тому времени как раз и починишь.
– Не знаю, может, и нет, – раздраженно заявил Олег, от такой наглости Антон даже онемел, – знаешь, ремонт он ведь денег стоит. Это ты живешь один, а я семью тяну, каждая копейка на счету, все расходы планирую.
Он нахмурился и снова выглянул в окно, стуча по столу внушительным перстнем, очевидно купленным в соответствии со строгим планом семейного бюджета. Антон, слегка шокированный таким поворотом, молчал, тоже глядя в окно невидящим взглядом.
– Поразительно, как все любят халяву! – продолжил Олег, изображая праведный гнев и справедливое возмущение, – чужим так легко распоряжаться, а за свою копейку каждый дрожит! Всем от тебя что-то надо, постоянно. Я думал ты просто позвал новую хату показать, но нет, и ты туда же! Каждый хочет что-то урвать! Я тебе так скажу, брат: найми машину и отвези, не разоришься.
Антон мог многое ему сказать, и напомнить, мог бы устроить скандал или нагло требовать помощи от так называемого друга… Мог бы, будь другим человеком. А будь он другим, возможно, таких людей рядом с ним и не было бы.
Но если в случае с Андреем он был просто шокирован и обижен, то теперь он разозлился. И осознание того, что уж он-то имеет полное право на эту злость, только разжигало ее.
– Ч то ж, – сказал он таким непривычным сухим тоном, – друг познается в беде. Думаю, тебе пора.
– Брат, да ты не обижайся, как баба, – начал Олег, но Антон не дал ему закончить.
– Я не обижаюсь. – Сказал он с грустной улыбкой, – я делаю выводы.
И не дав Олегу сказать еще что-нибудь, Антон встал и направился к двери. Открыл ее и встал в выжидательной позе. Через несколько секунд из кухни показался его бывший друг. Еще один бывший.
– Братан, ну чё ты… – опять начал он, но Антон не смотрел ему в глаза, просто не мог, сложив руки на груди, он неподвижно стоял у открытой двери, выпроваживая очередного предателя из своей жизни.
Поезд тряхнуло, и кто-то сзади ткнулся в Антона, вырывая его из неприятных воспоминаний. Он не любил об этом думать, но иногда тот день и тот разговор возвращались, как будто кто-то включал машину времени, которую имеет каждый человек в своей голове. Все правильно, подумал он, желая для себя поставить точку, хотя бы на сегодня, от мусора в жизни нужно избавляться, а люди тоже бывают мусором. Возможно, и эти воспоминания были ненужным хламом в его голове, и он предпочел бы реже переживать все те неприятные эмоции заново, но совсем забыть тот день он не хотел, ведь это был опыт, а тот, кто не учиться на ошибках прошлого – вынужден их повторять.