Дар
За боль мою своей ответят болью!
Смотри в глаза, мой беспощадный брат,
И отомсти всем тем, кто виноват,
И тем, кто мог бы… Наслаждайся ролью!
Мой серый мститель — их ночной кошмар —
Так быстр и так жесток, и так коварен,
Страшней любой из всех живущих тварей!
Уверена, им не забыть мой дар.
Adelfa
Волчий вой раздался совсем рядом. Улыбнулась, посмотрела вперед, осторожно отодвигая норовящую попасть в глаза ветку. Ей ли, всаднице волчьей, волков бояться?
На миг остановилась, стараясь понять, куда идти дальше. Страха перед ночным лесом тоже не было. Пусть лес этот и находился в чужих землях — Нижней Нейстрии, как их здесь называли. Напротив, хотелось поскорее увидеть того, кто осмелился позвать ее сюда в такое время. Да еще и таким способом.
Проснулась от мягкого шепота. Выбралась осторожно из объятий мужа, стараясь не разбудить его, и осмотрелась, разглядывая очертания комнаты в темноте.
— Выйди ко мне!
Голос тихий, но уверенный.
— Кто ты?
— Ты и сама знаешь!
Поднялась с лежанки, оделась наспех и, стараясь не шуметь, направилась к двери. Почему бы и не взглянуть, кто зовет ее.
По каменным ступеням спустилась во двор.
Огляделась.
Свет луны ярко освещал уцелевшие при пожаре постройки захваченного аббатства, где остановилась часть войска ее мужа.
Хирдманы, охранявшие ворота, удивились ее желанию в одиночку отправиться посреди ночи неизвестно куда, но без лишних вопросов открыли ворота.
Куда идти, она знала, чувствовала, где ее ждут, поэтому уверенно свернула со старой римской дороги, направляясь к лесу.
Наконец, посмотрев вперед, Рунгерд увидела высокую девочку, что стояла рядом с одним из деревьев, обняв ствол рукой. Распущенные волосы ее развевал прохладный уже по-осеннему ветер. Ведьма на миг замерла, затем насторожено прищурилась. Простая девочка, миленькая, с чуть наивной улыбкой, но Рунгерд почувствовала в ней что-то — глубокое, неуловимое и очень опасное.
— Я знала, что ты придешь!
И голос, и лицо ее, которое ведьма с легкостью разглядела в темноте, совсем еще детскими казались. Девочка подняла взгляд прямо на Рунгерд и улыбнулась. Улыбка невинная, но в темных глазах угроза. Ведьма равнодушно ухмыльнулась в ответ.
— Ты знаешь наш язык?
— Я знаю, о чем сейчас воют волки в этом лесу и поют птицы в ветвях деревьев! И уж с тобой поговорить я смогу!
Рунгерд снисходительно улыбнулась.
— Ответь тогда, зачем звала! Хотела взглянуть, кто в битве тебя одолел?
Девочка обиженно поджала губы.
— Верно. В землях моего отца, да и за их пределами, еще не было колдуньи равной мне. Поэтому я недооценила тебя. Не такая уж ты простая противница, Рунгерд.
— Поздно теперь говорить об этом. Вижу, тебе что-то от меня нужно.
— Не боишься это узнать?
Рунгерд промолчала, пренебрежительно поморщившись.
— Мой отец недоволен, что сражение проиграл и был вынужден такую огромную дань вам выплатить. И если бы не ты, все иначе бы сложилось! Как думаешь, он рад будет, если ты его пленницей окажешься?
— Слышала я, что ваш белый бог не жалует тех, кто колдовством промышляет. Скажи, кем была твоя мать?
Девочка гордо подняла голову.
— Моя мать совсем другим силам служила. К ней самой люди с мольбами приходили, в надежде будущее узнать. И способности свои она мне передала! А могла она многое! И птицей летать, и зверем бегать, и ветра себе подчинять! Все боялись ее и восьмерых ее сестер. Никто бы не осмелился на остров их без надобности явиться*!
— Что же сама ты получше с ветрами управляться не обучилась? — рассмеялась тихо, но сразу же вновь сделалась серьезной. — Как бы там ни было, с тобой все иначе. Твоя мать свободной от людских законов была, ты же в отцовском доме узницей живешь. Я ведь права? Ты чужая им. Даже отец тебя стыдится, словно ты ленивой смертью больна.