— Всё твоё, только помоги.
Я тяжело вздохнула, борясь с собой. Точнее, борясь с жадностью и желанием доказать маме, что я не безнадёжна. Пачка на столике внушительная, мама точно обрадуется… Но вот ехать на кладбище Москвы, где столько захоронений — самоубийство!
— Как тебя зовут?
— Денис.
Я вздохнула.
— Рассказывай, Денис, — сначала я выслушаю, а уж потом будем думать. Может, там без кладбища возможно обойтись, а я просто помогу советом? В конце концов, я столько книжек бабушкиных прочитала!
— Меня преследует душа! — выпалил он.
— Сочувствую, — да, мне это знакомо. Так себе ситуация у него. — Чья душа? Почему преследует?
— Она мне при жизни это обещала, — сглотнул Денис.
— Человек-слово, — восхитилась я, на самом деле жалея беднягу. Вот только никого рядом с ним я не ощущаю.
— Угу, — вздохнул он. — В общем, я виноват в её смерти, и теперь она не даёт мне покоя. Мстит…
— А конкретнее?
Блин, да нафига оно мне надо?
— Слушай, ты эмпат, или кто? — вдруг возмутился Денис. — Сама не чувствуешь, что ли?
— А тебе помощь нужна, или как? — отбила я. Умничает тут ещё!
— Так ты поможешь?
Я немного помолчала, прислушиваясь к его эмоциям и чувствам. Пришёл за помощью, но объяснять ничего не хочет — странно? А нет, ему стыдно. Так, ну и что там такого произошло? Он кого-то убил и теперь мучается?
— Я не могу помочь, не зная ситуации. Мне же надо всё знать.
Да, надо знать, о чём бабушку спрашивать. Конечно, я решила ей звонить. Ведь если я скажу, что не обманываю людей, а пытаюсь им помогать, пользуясь своим даром, она же должна мне подсказать что-нибудь, верно?
— Ладно, — согласился Денис. — Дело в том, что я… была девушка, которая любила меня, а я… ну, она не нравилась мне, понимаешь?! — воскликнул он так, словно устал уже это повторять. — А она была навязчивой, очень. Слишком! Мешала мне в отношениях с другими девушками, вечно ходила за мной. Ну, я и ляпнул сгоряча, что было бы лучше, если бы она умерла…
— И она… послушала тебя? — догадалась я, жалея ту несчастную девушку.
— Послушала. Написала мне прощальное сообщение и спрыгнула с девятого этажа.
— Что написала? — прошептала я, пытаясь отогнать от себя чувство вины, что сейчас душило этого парня. Да уж, ну и ситуация.
— Написала, что любит меня, и что не оставит…
— Дело в том, что я не чувствую её. В смысле, сейчас нас в комнате точно двое, а ты говоришь, что она тебя преследует.
— Так ты всё-таки слышишь мёртвых?
— Не знаю, — призналась я со вздохом. — В детстве слышала, с тех пор не пробовала, боюсь.
— Ты давно принимаешь людей? — с подозрением прищурился Денис.
— А это имеет значение? — ощетинилась я. — Тебе же плевать.
— Да, — кивнул он, — плевать. Просто спросил.
— Так зачем я тебе? Ты ведь и без меня знаешь, что она чувствовала.
— Мне нужно с ней поговорить.
— Как вовремя! А ничего, что она умерла?
— Я поэтому к тебе и пришёл. Ты будешь проводником.
— Ещё чего?! — снова испугалась я. — Раньше надо было думать, а я с мёртвыми не связываюсь!
— Пожалуйста! Ты обещала!
— Ничего я тебе ещё не обещала!
— Но я могу умереть! — взвыл Денис, срываясь на крик.
Конечно, в комнату тут же ворвался бдительный Саша. Оглядел нас тревожным взглядом, сглотнул, потому что мы с Денисом выглядели так, будто оба на грани истерики.
— Всё нормально?
Я шмыгнула носом:
— Нормально. Ты что, под дверью стоял?
— Кричите громко, — соврал любопытный охранник, мигом сбегая из комнаты.
— Продолжим, — вздохнула я. — Что значит: могу умереть?
Да, если душа умершего ходит за живым попятам — ничего хорошего из этого не выйдет, конечно. Но они не могут вот так просто ходить за обычным человеком! И люди не могут этого слышать уж точно. Но если бы Денис был особенным — вряд ли бы пришёл сюда, а душа точно его преследует. Ну, он мне не врёт, это факт. И он не сумасшедший. Тогда в чём дело?
— Она зовёт меня за собой, и, боюсь, я скоро не смогу отказаться…
— А если это чувство вины, а не она? — вот это — скорее всего, только изначально я от Дениса ощутила горе, а не вину или страх. — Так ты оплакиваешь её? Она же была не нужна.
— Она была беременна. От меня.
— О Боже! — простонала я, закрывая лицо руками. Теперь мы расплакались вместе.
— Помоги мне, Дарина. Я не хочу умирать…
— Так перестань себя винить, и дело с концом, — сухо ответила я. Больше мне Дениса жалко не было, поэтому и тон изменился. Мне было жалко девушку.