- Они ждут команды, а до этого должны показывать мне себя, и вести смиренно, - ответил на мой не высказанный вопрос Повелитель, а мне захотелось уйти, но кто ж отпустит.
- Это девицы в расцвете лет, они уже познали мои ласки и знают, как доставить удовольствие своему Богу, потому что каждый день съедают по одному волшебному плоду помира. Теперь я награждаю этими дивами своих верных подданных, но скоро они станут простыми прислужницами, а их души уйдут в Черную Долину. Девицы потеряли свою привлекательность и свежесть, а я потерял к ним интерес. Волшебный нектар и жизнь в моем Царстве сильно влияют на тела людей, - так ласково называл Сатанаил свой яд.
Действительно увядающая красота девушек уже была заметна, глаза отражали усталость, болезни и страдания, хотя тела еще были привлекательные и упругие.
Вторая беседка выглядела значительно богаче. Здесь даже был прохладный фонтан, как я думала с водой, но Повелитель похвастался, что в нем течет самое дорогое и редкое вино в Мирах. На столиках стояли золотые кубки и вазы с фруктами. Девушки были почти полностью одеты, и им прислуживали, не понятные особи Преисподней. Они предугадывали все желания любовниц Повелителя.
- Это мои любимые наложницы. Я посещаю их каждый день, когда отдыхаю. Ты уже поняла, что деловой образ жизни у нас проходит ночью, - с интересом рассматривал свой товар Сатанаил, а потом так же посмотрел на меня. Наверное, сравнивал нас, но какой сделал вывод, не поняла. Этих девиц он не обнажал для посторонних глаз, они еще были только его собственностью.
- Они едят фрукты - гариши, и становятся такими сексуальными, что даже я не всегда могу удовлетворить всех баловниц.
Это и пришлось мне наблюдать, когда мы вошли в беседку. Девушки быстро поднялись с удобных гамаков, качающихся кресел, мягких диванов и подбежали к своему Божеству. Каждая хотела быть желанной для господина, их глаза горели плотскими желаниями, но, конечно, не любовью. Мне было неприятно все это наблюдать, потому что девчонок просто травили, насиловали и медленно убивали.
- Смотри, Дарья, как они счастливы, - отдавал себя наложницам Сатанаил в образе Янислава, а я больше не могла этого выдержать, и покинула веранду, сдерживая себя, чтобы не закричать от злобы и отвращения. Прислужники не отпустили меня далеко, и целых два часа пришлось слушать звуки сексуальных игр. Горячий воздух, пропитанный гарью и смрадом, не мог помочь мне, и я тяжело и часто дышала. Выступившие слезы отчаяния, что ни чем не могу помочь несчастным, жгли мне глаза, а душа плакала и стонала. Одно радовало, что это происходит не со мной. Что - то останавливало Повелителя Тьмы так поступить с Верховной Ведьмой. Это и правильно, у него, наверное, очень развито чувство самосохранения.
Сатанаил вышел ко мне, после того, как полностью удовлетворил свои животные инстинкты, и с удовольствием рассматривал меня, расстроенную и измазанною от слез.
- Ты будешь моей Богиней, самой лучшей из всех этих девиц, только дай свое согласие, и больше никто не увидит твоих слез. Я даже не заберу твою душу, она сможет жить в Подземном Мире, но ты дашь мне клятву верности, - искренне обманывал меня Бог Тьмы, и как всегда все понял не правильно, истолковав мое настроение по меркам темных. Неужели он думает, что я ревную его? Это же абсурд!
- Еще думаю, - с трудом сдерживала ярость, и обидный для него смех. Поэтому, изобразила оскорбленную невинность, и отвернулась.
В третьей беседке иллюзорной жизни радовались совсем юные создания. Они даже не успели войти в девичий возраст, но уже были отравлены темным обманом. Яд от фрукта шармы потихоньку делал свое черное дело. Хотя девушки и имели души, но их глаза были пусты и безжизненны.
Я больше не могла смотреть на эти ужасные преступления, и попросила Бога Тьмы отвести меня во Дворец, под предлогом усталости и знойного воздуха. Он, самовлюбленный болван, ехидно улыбнулся, и как всегда все понял не правильно.
- Нет, нет, дорогая Дарья, я еще хочу показать, как у нас поступают со строптивыми пленниками. Это тебе, точно, понравиться. Не отказывайся вместе со мной насладиться зрелищем звериной злобы. Эти забавы я перенял у древних народов, так что и Тьма учится, как весело развлекаться у твоего любимого человечества. Это показные казни и гладиаторские бои. Вот мы и побываем в прошлом.
Моего согласия не ждали, он резко махнул рукой, и мы оказались совсем в другой части Подземного Мира, и я старательно запоминала магические направления, отлаживая все в памяти. Здесь воздух был пропитан испарениями, которые выходили их огромных трещин земли, и ядовитые газы жгли мне горло, не давая нормально сглатывать и говорить.
- Может он меня специально провоцирует, и ждет, когда использую магию, тогда у него будет повод посадить меня в Черную Долину, - не могла я понять, почему Сатанаил изматывает меня этой прогулкой, или хочет запугать? - Зря старается Божок, он не знает, с кем связался. Ладно, пусть пока может, радуется своему могуществу и безнаказанности.
Насладившись моими страданиями, он гадко ухмыльнулся, и обвел рукой круг возле моего лица. Сразу стало легче дышать, но все равно попросила стакан холодной воды. После минутного испытания, я его получила, и с наслаждением жадного алкоголика, выпила.
- Боже, как я смогу после всех издевательств Сатанаила, в образе Янислава, нормально относиться к любимому мужчине. Придется ему хорошо потрудиться, чтобы забыла гостеприимство Тьмы, - подумала я, тяжело вздохнув.
Но, вот что происходило на большой поляне, покрытой темным песком и лужами крови. Мы приготовились все это наблюдать, вместе с законопослушными Сатанаилу монстрами, с не высокой горы. Кровавое же действие происходило внизу.
- Я оставляю гладиаторам их грешные души, так они дерутся более отчаянно, превращаясь в настоящих зверей, оберегающих свои никчемные жизни, - громко хохотал Бог Тьмы. Ему тихонько вторили темные жители, - но сегодня у не покорных, которые не хотят развлекать своих хозяев, не только отнимут души, но и казнят, как животных для заклания. Сейчас будем смотреть бои, это захватывающее зрелище.
Я старалась закрывать глаза, не умело читая молитвы, какие могла вспомнить, но дикие крики боли и страдания, разрывали мою душу на части, и сердце переставало биться. Просила Сварога дать мне силы выдержать эти испытания, и суметь отомстить Подземному Миру за все нечеловеческие страдания, хоть эти люди, что стали бойцами, и нагрешили при жизни.
Сатанаил все ждал, что я не выдержу такого ужасного зрелища, как повешение, четвертование и колесование, и брошусь на защиту несчастных. Он правильно рассчитал, так бы я и поступила пару месяцев назад. Но теперь, многое зависело от моей выдержки и терпения. Было ясно, что и спасти всех обреченных не смогу, и меня схватят и накажут жестоко, даже прежде, чем смогу, что то сделать. А главное, пострадают мои родные и друзья. Они, конечно, прорвутся в Преисподнюю, чтобы спасти меня и все погибнут. Я сильная Колдунья, но не в моей власти изменить Миры. Я не настолько наивна, чтобы верить в это. Их, такими разными придумал сам Создатель, и даже Боги не могут навсегда покончить со злом. Мы можем противостоять ему, защищая народы и свои семьи.
Поэтому, сейчас делаю вид, что спокойно смотрю на зверские забавы Тьмы, и тешу себя мыслями, что когда буду уходить из гостей, многим здесь испорчу настроение. Даже улыбнулась от таких приятных видений.
- Рад, что тебе нравится, может Асмадей прав, и ты действительно, сможешь, стать темной Колдуньей, - загадочно говорил Сатанаил с удивлением в голосе, но я неопределенно фыркнула в ответ, пусть думает, что ему хочется. Я заинтересовалась битвой гладиаторов, они бились жестоко и беспощадно, как и говорил Повелитель Тьмы, но не сама бойня привлекла меня, а молодой мужчина не мощного телосложения, но сильный и ловкий. Он победил уже несколько соперников, и все еще продолжал сражаться. Его лицо было покрыто шрамами и ожогами. Это напомнило мне о Яниславе и его друге, что пропал в преисподней. Сердце откликнулось громким стуком, и подсказало, что я права, это был Евгений. Надо не показывать своего волнения, иначе, Сатанаил прикажет казнить понравившегося мне гладиатора, просто, чтобы позабавиться и разозлить меня. Я стала безразлично осматривать возбужденную от крови публику, и Повелитель, наконец, сдался.