Роггер явился под личиной.
Рядом с ним сидел Геррод Роткильд, почтенный мастер, преданный союзник. В своих вечных бронзовых доспехах.
Увидев своего пажа, Катрин сир Вейл поднялась с кресла перед жарко пылающим очагом и накрыла лоскутом ткани лежавшую на столе вещицу. Величиной и формой она напоминала небольшую дыню. Дарт успела учуять какое-то зловоние.
А в следующий миг она оказалась в объятиях Роггера. Крепко обхватила его. Год… Целый год прошел. Вечность!
Пылкость девочки его как будто насмешила. Но Дарт было все равно. Здесь собрались лишь те, кто ее знал.
— Отпусти меня, бесстыжая девка! — сказал Роггер, легонько прижав ее к себе.
Она улыбнулась, разомкнула объятия.
Роггер окинул взглядом комнату, вытянул руку. В ней, словно бы из воздуха, появилось сладкое печенье.
— Мне тут еще кой с кем надо поздороваться. Эй, вшивый окорок!
Он опустил руку к полу, повертел лакомым кусочком.
— Ты где?
Дарт показала на стол, возле которого стояла смотрительница Вейл.
— Щен там.
— А, — сказал Роггер, выпрямляясь. И обменялся странным взглядом с Катрин. — Пожалуй, лучше убрать это отсюда. Чтобы никто ничего не унюхал.
Геррод поднялся на ноги, взял со стола накрытый тканью предмет.
— Возьму к себе. Погляжу в лаборатории, что можно сделать.
— Спасибо, Геррод, — произнесла Катрин.
— И будь с этой чертовой штуковиной поосторожнее, — добавил Роггер.
Мастер кивнул вору, слегка поклонился смотрительнице и, жужжа доспехами, вышел. Дарт никогда не видела его лица, скрытого забралом. Но знала, как и все в Ташижане, что неустанные занятия алхимией ослабили и источили его тело и он давно не мог передвигаться без лат, снабженных благословенными Милостью механизмами. Роткильд превзошел наук больше, чем кто бы то ни было до него. Пятнадцать дисциплин.
После его ухода Роггер подозвал Дарт к очагу. Она села на один стул, Катрин на другой, а Роггер устроился на третьем, протянув к огню ноги. Печенье он отдал девочке.
— Что ты думаешь делать дальше? — спросила у него смотрительница.
— Здесь поторчу. До тех пор, во всяком случае, покуда Тилар не получит обратно свои плащ и меч. Одежки эти скину, полазаю по всяким уголкам, послушаю. Ты не пыталась выяснить, кто же все-таки убил того юного рыцаря в прошлом году?
Лицо Катрин потемнело. На ней был черный кожаный костюм для верховой езды. Золотисто-рыжие волосы свиты в узел на затылке, как всегда, когда она выезжала из крепости. Только так смотрительница в последние дни и отдыхала — в седле, летя как ветер, в развевающемся плаще. Роггер, видимо, помешал ее полуденной прогулке.
— Нет. Боюсь, правды мы никогда не узнаем.
О прошлогоднем убийстве Дарт успела наслушаться всякого. Рыцаря зарезали, выпустили из него всю кровь и бросили возле ямы, полной обгорелых костей. Будто в жертву принесли. Убийц так и не поймали.
— Следов никаких, — сказала Катрин. — Сдался даже следопыт Лорр, после того как целую луну шарил в сточных трубах под крепостью.
Роггер фыркнул.
— И я еще жаловался на свои приключения…
— А сейчас у нас все жилые покои вычищены в честь приезда гостей, и даже давно заброшенные битком набиты рыцарями. Если мы и проглядели след, то теперь он наверняка смыт или затоптан. — Катрин обескураженно покачала головой.
— И нет никакой возможности обвинить Одноглазого? — спросил Роггер.
Дарт знала, что в убийствах и исчезновениях смотрительница подозревает Аргента сира Филдса. Особенно после истории с проклятым мечом. Но подозрения — не доказательства, с ними перед судьями не предстанешь. Тем более что Аргент прошел испытание мастеров истины — служителей огненной алхимии с окровавленными пальцами, способных читать в человеческом сердце.
И все равно Катрин была уверена, что Огненный Крест связан с жертвоприношениями. Яма с обугленными костями, кровавый круг, раскинутое крестом тело — все наводило на эту мысль.
— Кого-нибудь еще недосчитались? — поинтересовался Роггер.
— Мы каждый день проводим среди молодых рыцарей перекличку. И вроде бы после Перрила никто не пропал.
Перрил сир Коррискан тоже был их союзником. Получил рыцарское звание незадолго до исчезновения. Из следов осталась лишь кровь на постели. Этого юношу, как знала Дарт, Катрин искала еще старательнее, чем остальных.