— Когда бы я успел? Прямо из больницы забрали, даже за вещами не заехал. А что?
— Первую неделю кто-то аккуратно забирал всю почту. Потом перестали.
— Я все равно ни с кем не переписываюсь. — Сразу вспомнилось предупреждение Степаныча. Майор оказался прав: за домом кто-то присматривал. — Но макулатуру из ящика лучше выбрасывать.
— Кстати, о почте. Вчера письмо было. Секунду, я его даже из кармана не успел вытащить.
— От кого?
— Штамп московский, но без обратного адреса. Тебе имя Ляля о чем-нибудь говорит?
— Нет. Распечатай.
— Уверен?
— Ромка, давай быстрее, а то у меня деньги на карточке закончатся.
— Как скажешь. Конверт вскрыл.
— Читай.
— «Не отказывай себе в удовольствии делать добро. Если хочешь узнать о человеке, часто повторявшем это, позвони по номеру…»
— Секунду, мне надо записать.
Приятель назвал номер.
— Что там еще?
— Все. Только две строчки.
— Понятно. Роман, о том, что я звонил, не говори никому, пожалуйста. Ладно?
— Как скажешь.
— А письмо порви и выбрось. Считай, что его не было.
— Какой ты сегодня таинственный…
— При встрече все объясню. А сейчас извини… Звонок отсюда недешевый. Спасибо, что мою живность не оставил, и еще раз прости за подставу. — Я положил трубку.
Звонил из таксофона. Мы теперь стали очень осторожными. Как мне казалось, даже чересчур. Но Степанычу в этих вопросах виднее, поэтому старался не нарушать его инструкций. Разве только сегодня.
Специально выбрался в столицу, чтобы связаться с Ромкой. Нашим сказал, что собираюсь обновить гардероб, для чего взял из общей кассы небольшую сумму. Щеголять в костюме стоимостью под тысячу долларов не совсем уютно, да и жарковато. Нынче пиджак вообще на даче оставил. Хотелось облачиться в привычную одежду — дешевые джинсы, кроссовки и легкую ветровку. И самое главное, чтобы все это сидело так, будто на меня сшито. Ведь в выборе одежды главное что? Она должна смотреться втрое дороже суммы, которая за нее уплачена.
С покупками разобрался в первой половине дня, как раз до обеденного перерыва. После разговора с приятелем сразу собирался ехать обратно на дачу, но…
«Что за Ляля? Откуда она знает отца? Или это ловушка? Но почему она слово в слово написала его поговорку? Папа не делился ею абы с кем».
Раскрыть тайну исчезновения отца стало для меня чем-то вроде навязчивой идеи. Да, я на девяносто девять процентов уверен в его смерти, но ведь надежда — леди очень живучая и умирает, как правило, последней. Тем более сейчас у меня в кармане лежал клочок бумаги с номером телефона, который мог стать ключом к разгадке.
«Звонить или не звонить — вот в чем вопрос. А чем я, собственно говоря, рискую? Даже если на другом конце отследят таксофон, тут два шага до метро, а там найти человека труднее, чем иголку в стогу сена».
Я набрал номер.
— Але?
— Могу я переговорить с Лялей?
— Семен? — уточнили хриплым голосом.
Едва сдержал возникшее желание немедленно положить трубку.
— Да.
— Семь лет назад я встречалась с твоим отцом и, наверное, последняя видела его живым.
— Последним был убийца.
— Может, я его и убила? Он тогда просил тебе кое-что передать.
— И вы только сейчас…
— Если тебе это нужно, приезжай скорее, — перебила она. — А то можешь меня и не застать… живой.
Судя по интонации, не похоже, что женщина шутила.
— Где вас найти?
Она продиктовала адрес.
— Постараюсь приехать через пару часов.
Ляля жила в Химках. Не ближний свет, но дорогу туда я знал хорошо. Пару раз ездил в командировку на НПО им. Лавочкина. Главное, на станции «Речной вокзал» никого из сослуживцев не встретить, иначе может конфуз получиться, ведь по легенде Семен Зайцев отдыхает в Италии.
«Семен, что ты забыл на северо-западе Москвы? Срочно свяжись со мной! А то буду беспокоиться».
Волновать нашего командира не стоило. На последнем заседании группы уникумов мы решили: если от девушки приходит запрос, отвечать нужно быстро. Пятнадцатиминутное молчание влечет за собой всеобщую тревогу, после чего по наводке Маргариты на место слетаются все члены нашего маленького отряда — ее дар каким-то невероятным образом отслеживал местонахождение каждого из нас.
Пришлось доставать сотовый.
— Еду в Химки. Там в одном магазинчике есть то, что мне позарез нужно, — доложил я.
— Когда вернешься?
— Постараюсь к семи вечера прибыть на «Теплый Стан».