Вот и сейчас она услышала меня только с третьего раза:
– Что ты сказал?
– Мне завтра нужно заняться делами.
– Ага. Вместе и займемся.
– Исключено. Ты остаешься с Рудольфом…
– А ты? – Девушка стремительно пошла в атаку. – Если твой телепорт выжил, думаешь, он не ищет по всей Москве Костю Суворцева? Ошибаешься. Шпионы, если они не совсем дураки, раскинули свою сеть по всем отелям. Одно только мне непонятно: сам-то ты на кого работаешь? Явно ведь не на наши службы. Иначе бы обратился к властям…
– Вдруг и там завелись предатели?
– Ну, ты меня совсем уж за дурочку не держи. Не хочешь говорить – не надо. Только не прогоняй. У меня ведь теперь никого, кроме тебя, не осталось.
– А тетка?
– Двоюродная сестра папы? Так она меня терпела, пока отец был жив. И справку мне для института сделала не из пылких родственных чувств. Кому я нужна после его смерти? Тут ты, наверное, был прав. Я и тебе, конечно, на фиг сдалась. – Она разрыдалась.
– Анфиса, прекрати. – Решил занять ее делом. – Лучше покажи, как работать в вашей Сети. Над твоим предложением подумаю. Я действительно еще плохо ориентируюсь в городской обстановке.
– А в сельской? – Она очень внимательно посмотрела на меня.
– Пока всей правды тебе сказать не могу.
– Постараюсь заслужить твое доверие, Костя.
– И не боишься, что «этот Костя выдает себя за другого»? – Я нечаянно повторил слова Мелехова, и тут же на ее лицо легла темная тень.
– Нет, не боюсь. Отец, когда отдавал меня в твои руки, знал, что делал. И я думаю, что это один из лучших его поступков.
Попробуй возрази. Я молча поднялся с дивана и похромал к компьютеру. Девушка отодвинула стул и помогла на нем устроиться.
– Во Всемирной паутине существует… – Анфиса приступила к своему любимому занятию – обучению великовозрастного ученика.
Наблюдая за движением ее рук, вспомнил свою сестренку. У Ринги были такие же нежные руки, только ногти в Ларгонии раскрашивать не принято, да и отращивать не рекомендовалось. И как Анфиса умудряется не цепляться ими за клавиши?
– …мне больше всего нравится работать в поисковиках… – продолжала вещать девушка.
С первых слов мне стало понятно, что система работы в Сети что у них, что у нас практически одинаковая. Тем не менее перебивать Мелехову не стал, ей было необходимо почувствовать себя востребованной, иначе расклеится. С одной стороны, мне до этого нет никакого дела, но с другой… Она ведь тоже единственная, кого я знаю в этом мире. Где-то в Калужской области, надеюсь, проживает моя бабушка, но ее еще попробуй найди.
– Все понял, неуч?
– Конечно! Ты так хорошо объясняешь.
– Тогда показывай свое умение.
– Жду задания.
– Попробуй отыскать информацию об убийстве моего отца, – мрачно произнесла она.
– Может, не стоит?
– Я должна с этим справиться, иначе какой из меня помощник?
– Хорошо.
Через пять минут Сеть выдала несколько версий гибели Мелехова. Антон Петрович ушел из жизни, «громко хлопнув дверью». Рядом с его телом обнаружили трупы Артура и еще нескольких приближенных к харьковскому авторитету бандитов, которых Мелехов подорвал вместе с собой.
– Анфиса, а ведь для тебя опасность уже миновала. Ты теперь можешь вернуться домой…
– Не терпится от меня избавиться? Понимаю. Но дело в том, что девушки, которую ты спас в Харькове, больше нет. Она умерла в тот момент, когда узнала о смерти отца. Зато родилась другая, и она очень хочет быть тебе полезной. А возвращаться в то болото, откуда я благодаря тебе выбралась, – не лучший вариант.
– «Болото»? А мне Харьков понравился.
– Я имею в виду свое окружение: друзья, ночные клубы, дискотеки. Не уверена, что смогу от всего этого отгородиться.
– Но пойми: находясь рядом со мной, ты снова подвергаешься опасности и можешь погибнуть. Только теперь уже без вероятности переродиться.
– Ничего страшного. Все равно жалеть обо мне некому.
– А Рудольф?
– Переживет.
– А я?
– Ты???
– Конечно, ты же столько для меня сделала.
– Да, по части создания неприятностей мне, пожалуй, равной не сыскать.
– Не надо прибедняться. А кто шампанским пожертвовал, лишь бы меня от телепорта избавить?
– Кстати, о шампанском. У нас в холодильнике стоят две бутылки. Рудик тогда притащил, но мне было не до волшебных пузырьков. Давай отметим рождение новой Анфисы?
– Не возражаю.
Она быстро ушла на кухню.
А ведь и вправду девчонка изменилась. Даже ее разговор стал иной. Какой-то более правильный, что ли. Исчезла манерность, напускное высокомерие. Может, ее подменили?
– Только открывать бутылку тебе.
Еще бы я знал, как это делается!
– Так не пойдет, уважаемая. Кто из нас двоих преподаватель?
– Я.
– Тогда проводи урок.
В результате обучения мы оба оказались мокрыми. И порядок с ним! Зато происшествие развеселило девушку. Она смеялась, как и прежде. Нет, гораздо приятнее. По-настоящему. Ничего не изображая.
– Ты чего? – Внезапно она перехватила мой внимательный взгляд.
– Просто смотрю на тебя.
– И?
– Нравится.
– Слушай, мы выпили только по бокалу, а я уже тебе нравлюсь. Наливай еще, не будем останавливаться на достигнутом.
Пожалуй, она права.
Днем того же дня, Москва, Филевский парк
– Димка, привет! Как самочувствие?
– Марат, не поверишь! После твоей таблетки меня словно подменили. На дурь даже смотреть не хочется. Я будто заново родился. А у тебя?
– Аналогично. Живу, как нормальный человек. Даже подругу себе завел. У нее временно и обосновался.
Приятели встретились возле входа в Филевский парк. Сегодня они действительно выглядели нормально. Молодые лица словно светились переполнявшей их энергией, а потому неудивительно, что многие из проходивших мимо девушек бросали на парней заинтересованные взгляды.
– И много у тебя таких таблеток?
– Есть некоторое количество, – ответил Кашитов.
– Небось полный саквояж, с которым ты приходил.
– При чем здесь саквояж?
– Да пошутил я! Ты же не миллиардер, в конце концов.
– Это точно. Тем не менее штук триста «колес» найти смогу и по этому поводу хотел с тобой переговорить. Помнишь, ты рассказывал о Вовке Шустове?
– У которого папаша в банке работает?
– Ага. И что, банкир до сих пор пытается излечить сына от наркозависимости?
– Да, только все зря.
– А как думаешь, сколько он заплатит за верное средство против этой болезни?
– Ты хочешь… – начал догадываться Дмитрий.
– Не я, а ты. Найди повод, чтобы невзначай увидеться с Шустовым-старшим, поведай ему душещипательную историю о своем падении. Скажи, что некто предложил лекарство, из-за которого ты чуть собственной квартиры не лишился, и продемонстрируй результат.
– Он не поверит.
– Думаешь, зря я тебя на камеру тогда снимал? Вот ты ему это кино и продемонстрируй.
– У видео сейчас такие возможности…
– А ты дай ему одну таблетку даром, скажи, что ради спасения друга готов на самые большие жертвы.
– Даром?!
– Конечно. Объяснишь ему, что купил себе две, но, оказалось, для излечения хватило и одной.
– Бесплатно? Да что я, идиот?! Знаешь, сколько за нее…
– Дим, если ты выйдешь с этим средством на базар, то тебе в лучшем случае просто не поверят. А в худшем… Представляешь, кто может заинтересоваться и что это нам сулит, если крутые ребята вдруг поймут, каким сокровищем ты торгуешь?
– Бли-ин! Как же я сразу не сообразил? Тут только жить нормально начал…
– То-то, приятель. А в случае с Шустовым дело может развернуться по-тихому. Он наверняка тебя отблагодарит за щедрость, это раз. Мужик, скорее всего, знает других небедных родителей, которые мечтают отвадить своих отпрысков от наркоты, это два. Так им, через того же Шустова, можно будет поставлять лекарство за хорошие бабки, это три.