Я уже несколько раз ловил себя на мысли подвесить пленника вниз головой и именно в этом положении продолжать беседу. Хорошо, что в комнате не имелось подходящих приспособлений.
– Но ведь это ты довел ситуацию до критической. А виноват Зайцев?
– Прими он мои условия, и всем было бы хорошо!
– Честный человек никогда не пойдет на преступление, чтобы такому подонку, как ты, было хорошо.
– Где вы их видели, честных людей? – У пленника задергался подбитый глаз. – Они давно вымерли, как динозавры. Остались на этом свете лишь редкие экземпляры, встречающиеся, как правило, в низших слоях общества. И если они случайно высовываются наверх, там их и отстреливают. Так заведено, поверьте.
– Потому что такие, как ты, не дают им жить!
– Что я? Маленькое колесико в большом механизме. Вся наша система так устроена. Если в нее вписываешься – живи на здоровье, нет – прочь на обочину жизни или на кладбище, как получится.
– То есть бывший начальник просто попал под колесо естественного отбора и в его смерти винить некого?
– Точно схватываете. А почему вас заинтересовало дело Зайцева?
– Я его сын.
На несколько секунд в комнате повисла напряженная пауза. Пленник изменился в лице.
– А вы в курсе, что меня обещали выпустить после этой беседы?
– Обязательно выпустят. Только вряд ли ты останешься в том же состоянии. На четвереньках отсюда выползешь, гад!
– Мы можем договориться…
– Ты вернешь мне отца?!
– Я могу компенсировать…
– Не можешь. Могу даже поспорить, правда, не с тобой.
Он резко сник. От былого лоска не осталось и следа, а во взгляде появилась затравленность.
– Что вы собираетесь со мной делать?
– Еще не решил. Одно могу сказать: хорошего не жди.
– Эй, там! Слышит меня кто-нибудь?! Уберите от меня этого сумасшедшего! Мы так не договаривались!
Меня предупредили об отличной звукоизоляции комнаты и что на крики никто не должен обратить внимания.
– А почему бы не сработать под сумасшедшего? Про футбол я уже спрашивал? Ладно. Тебе когда-нибудь отрывали уши? А нос наизнанку выворачивали?
– Вы, вы не посмеете!..
– Ты в этом уверен? – словно хищник, почувствовавший запах крови, я был готов крушить не только лепестки.
– Вы же разумный молодой человек и понимаете, что прошлого не возвратить. Поспешными действиями вы можете испортить всю свою жизнь.
– Сначала твою.
– Нет, вы подумайте хорошенько, что лично вам даст моя смерть? Месть – состояние мимолетное. Вы подумайте, кем вы будете ощущать себя после убийства?
Узник судорожно пытался найти соломину, способную вытащить его из омута безысходности. Неожиданно его глаза резко потемнели.
– Семен, не растягивай удовольствие. У меня не так много свободного времени, а за тобой еще подчищать придется.
– Ладно, потороплюсь немного.
Я встал позади связанного и взглянул в зеркало. Над головой приговоренного застыл синий цветок. Меня удивила форма лепестков: продолговатые хрустальные пластины были закручены винтом.
«Неужели и такое бывает? Как же нужно прожить жизнь, чтобы их так вывернуло?! А ведь кроме искажений формы других повреждений не видно. И я должен это разрушить?»
Мои ладони не отреагировали на отражение, но этого и не требовалось. Оказывать воздействие на лепестки я теперь мог в любой ситуации. Только вот ломать их мне еще ни разу не приходилось.
У подопытного глаза все еще оставались черными, в чем, как мне казалось, не было смысла. Этот гад просто обязан почувствовать боль. Или кое-кто внезапно воспылал гуманизмом? Открыв было рот, чтобы высказать свои возражения, я остановил себя в последний момент.
«Секундочку, а почему это ему вдруг рот закрыли? Свободу слова еще никто не отменял. Или любитель подчинять чужие сознания испугался? Боится, что мужику удастся отговорить меня от глупости? Зря он так думает. Я полон решимости. Наконец в мои руки попал… – В голове разом пронеслись десятки образов хороших людей, с которыми довелось встретиться. Те же Илья, Виктор, Маргарита, Людмила. Стало не по себе, что рядом с ними будет идти такой кровожадный человек, которым я сейчас себя ощущал. – Ну уничтожу я сейчас эту падаль. Других, что ли, мало останется? Мир от этого поступка точно не изменится. А я? Тому кукловоду почему-то очень нужно, чтобы я обломал гаду лепестки. И как лихо меня уговорили! Вот она, месть и полная безнаказанность за совершенное преступление. Отец вряд ли бы одобрил мой поступок. Так зачем я должен идти по дорожке, на которую меня столь усердно подталкивает неприятель?»
Кисти рук меж тем уже непроизвольно начали выполнять работу. Но не ту, что ждал от меня таинственный незнакомец. Они привычно работали с хрупкой тканью первого лепестка.
«Интересно, смогу ли я добиться столь же яркого сияния, как тогда, в Химках? И к чему это приведет? Ведь я еще ни разу не пытался довести свою работу до идеала. Почему бы сейчас не попробовать?»
Менять форму хрустального лепестка оказалось гораздо легче, чем латать в нем дыры, однако и это потребовало немалых усилий. С меня семь потов сошло, прежде чем я выровнял один и принялся за его чистку. Грязи на нем накопилось немерено. После первой чистки началась вторая, затем попытался отшлифовать хрустальную поверхность.
– Семен, ты чем занимаешься? – опять не своим голосом спросил пленник.
– Хочу опробовать одну идею, раз уж попался такой ценный расходный материал.
– По-моему, ты зря тратишь мое время.
– Я выполняю очень полезную работу, хочу проверить некоторую особенность своего дара.
– Побыстрее, будь любезен.
– Стараюсь изо всех сил.
Все-таки мне удалось довести лепесток до ослепительного блеска. И в этот же миг подопытный закричал. Глаза пленника вернулись к нормальному состоянию.
– Что происходит? – попытался выяснить он, тряся головой.
Ответить ему я не успел, задребезжал мой сотовый. Пробивалась Людмила, с которой в ресторане мы обменялись номерами.
– Да.
– Спускайся немедленно вниз. Жду в двадцати шагах от подъезда.
– Я сейчас не могу.
Увлеченный работой, я не догадался спросить, у того ли подъезда она ждет и как меня отыскала. В этот момент, как завороженный, я глядел в зеркало – сияние исправленного лепестка воздействовало на остальные. Мне показалось, что они стали выправляться…
– Быстрее, не то будет поздно! – с надрывом в голосе умоляла Людмила.
В этот момент раздался звон битого стекла. На пол упал предмет, очень напоминающий гранату. Я кинулся из комнаты и едва не столкнулся в прихожей с водителем.
– Там… – хотел было предупредить его об опасности, но был бесцеремонно отброшен в сторону.
Не знал, что грубость врага иногда оказывается спасительной. Столб огня, вырвавшийся из прохода, отшвырнул очкарика к противоположной стенке. Дальше я полностью отдался на волю инстинкта самосохранения, следуя которому ноги сами понесли к входной двери, затем – вниз по лестнице. Осознавать себя я начал лишь после того, как оказался в машине.
– Толик, трогай, – сказала Людмила.
Меня вжало в сиденье.
– Откуда ты…
– Потом расскажу.
Она даже не успела переодеться как следует. Правда, вместо полотенца на ней сейчас был махровый халат. Судя по всему – на голое тело.
– Что там у тебя случилось?
– Кто-то бросил гранату, представляешь? – По-моему, я непроизвольно улыбался, хотя чувствовал в коленках легкую дрожь.
– Выпить хочешь? – оглядев меня, спросила девушка.
– Не откажусь. Куда поедем?
– Думаешь, меня в халатике и в тапочках в приличное заведение пустят? Нет, у Толика в машине всегда запас имеется. Ты говорил, крепкие напитки не пьешь?
– Сейчас мне и спирт особо крепким не покажется.
– Тогда хлебни текилы. По-моему, жуткое пойло, но тебе, судя по виду, будет в самый раз. – Она вытащила бутылку, отвинтила крышку и протянула мне.