– Мудрая ты девушка, Валерия! Не по годам, – не мог не съязвить я.
– Меня просто кое-чему учили, Семен. И поскольку в этих вопросах по сравнению с вами я самая опытная, действовать будем, как скажу. Надеюсь, возражений нет? А хоть бы и были, они все равно не принимаются. Итак, я приезжаю за час до назначенного времени. Изучаю местность и связываюсь с вами, чтобы четко обозначить диспозицию каждого. Потом меняю прикид и появляюсь у станции минут за десять до твоего прибытия. Ты с пятиминутным опозданием должен выбежать наверх, запыхавшись, словно за тобой стая собак гналась.
– Расскажешь – почему?
– Не хочу, чтобы тебя перехватили на платформе. Опаздывая, ты несешься сломя голову, потому что боишься не успеть. Это, с одной стороны, демонстрирует страх, а с другой – не дает противнику возможности остановить Семена Зайцева на платформе. Незнакомцу придется проследовать за тобой.
– Он может задержать меня, обратившись напрямую.
– Вот для этого за тобой и будет идти Людмила, которая об изменениях маршрута сразу сообщит мне. Кстати, ни ее, ни меня не вздумай искать среди толпы.
– Постараюсь.
– Теперь о вопросах. Говоришь, он любит их задавать? Не отвечай бесплатно. Капризничай. Тому, кто дрожит за свою шкуру, всегда нужны деньги. Будет что-нибудь просить – сразу требуй валюту. Дескать, собираешься уехать из России, а средств нет.
– Мне бы еще все это запомнить.
– Тебе еще рано страдать склерозом. – Валерия не собиралась давать мне поблажек. – И опять же не позволяй уводить себя в безлюдные места. Роль труса это позволяет.
– А пистолет в кармане – нормально? – После взрыва я старался с ним не расставаться и даже получил устное согласие Алексея Степановича на ношение оружия.
– Вполне. Тот, кто очень трясется за собственную жизнь, найдет в себе смелость нелегально приобрести ствол. Тем более он мог достаться, когда ты действовал в группе.
– Лера, у меня не получится. Когда я начинаю врать, это сразу видно.
– Подтверждаю, – кивнула Люда. – Пару раз была свидетелем.
– Придется пойти на крайние меры. Перед операцией выпей водки граммов двести.
– Он только текилу пьет, – усмехнулась Огонек.
– Не возражаю. И еще одна деталь. – Наш разведчик взяла сумочку и вытащила оттуда маленькую коробочку. Я как-то видел ее у Грунева, но не удосужился о ней расспросить.
– Что это? – опередила меня Людмила.
– Подарок Ильи, который он не успел мне вручить. Нашла в Химках на квартире с памятной запиской. – Сделав короткую паузу, она быстро продолжила: – Это очень чувствительный «жучок». В инструкции сказано, дальность действия – тридцать километров. Вот эта божья коровка – микрофон и передатчик. Если сумеешь посадить ее в карман незнакомца, сможем не только проследить за ним, но и услышать каждое его слово.
Еще час мы обговаривали тонкости предстоящей операции. Потом Лера с Людмилой уединились в комнате и начали готовиться. Брюнетка отправилась на дело в половине четвертого.
К счастью, ни до поездки, ни во время нее никто не присылал сообщений ни на телефон, ни телепатически. Как и было оговорено, я выскочил из четвертого вагона и стремглав бросился на выход. Миновав стеклянные двери, оказался на перекрестке между двух дорог, где и решил немного отдышаться.
Следуя указаниям Валерии, постоянно озирался по сторонам, но чувствовал себя при этом явно не в своей тарелке. Видимо, лицедей из меня неважный, да и амплуа настолько не мое…
«Семен, поверни налево и переходи дорогу» , – прорезался в мыслях мужской голос.
Я засуетился. Сначала повернул направо, затем исправил ошибку, отыскал глазами светофор, когда ступил на проезжую часть, зажегся желтый, сдал назад, чуть не упал, споткнувшись о бордюр. В общем, глянешь со стороны – идиот идиотом.
«Иди прямо» , – последовал следующий приказ.
Пошел по узкой пешеходной дорожке, проложенной вдоль широкой трассы. Народу в это время здесь было немного, разве что на остановках. А вот машин… Они заполонили всю проезжую часть. С трудом удалось перебраться еще через одну дорогу, и я оказался перед входом то ли в парк, то ли в сквер.
«Заходи в парк».
«Ну да, разбежался!» – скрестив руки на груди, принялся смотреть на небо.
«Семен, если слышишь меня, подними правую руку».
Поднял.
«Иди в парк».
Я активно замотал головой и не сдвинулся с места.
– Здравствуйте, – буквально через минуту обратился ко мне незнакомый мужчина среднего роста лет пятидесяти. – Семен, почему ты не хочешь идти в парк?
Он был в солидном костюме, при галстуке. Наши люди в такой одежде в парк гулять не ходят.
– Аллергия у меня на деревья.
«Где я его видел? Точно, физиономия знакомая!»
– Давно страдаешь?
– С этой недели. – Я старался придерживаться рекомендаций Валерии, а потому перешел в наступление: – Кто вы, что от меня нужно и какого черта вламываетесь в мою башку?
– Об этом и хотелось переговорить с тобой в спокойной обстановке.
– Спокойная – это там, где упокоят навек? Не пойду. Прибьете где-нибудь и под деревом закопаете.
– Зачем тогда мне было спасать тебя в Химках?
– Я тоже хотел бы это узнать, как и многое другое. Один вот такой же доброхот меня сначала тоже из беды выручил, а потом с большим воодушевлением собирался к праотцам отправить. Вы мне лучше скажите, кто гранату бросил? Задержись я на пару лишних секунд, и прощай Сеня Зайцев!
– Но ведь обошлось?
«Нормальный ответ! Сейчас он еще скажет, что именно так все и было задумано. Вот сволочь!»
– Ага, до сих пор как вспомню, так вздрогну! А нервные клетки, между прочим, не восстанавливаются!
– Не хочешь идти в сквер, пройдемся вдоль. Здесь, на перекрестке, шума слишком много.
Я увидел, что Людмила вошла в ворота. По-моему, это был Филевский парк. Валерию пока не заметил.
– Хорошо. Но вы мне так и не ответили на вопросы. – Мы сдвинулись с места.
– Сначала я хочу узнать…
– Нет, сначала я! – почти удалось выдавить из себя фальцет. – Надоело! Сколько можно?! Задаете вопросы, исчезаете, а я, как последний дурак, потом нарываюсь на новые неприятности. Оно мне надо?!
– Ты до сих пор жив.
– Не уверен, что вашими молитвами. В домике, который взлетел на воздух, я имел все шансы задержаться еще на пару часиков. При этом вы почему-то не спешили предупредить меня об опасности.
– Ты видел там женщину по имени Зау?
Он абсолютно не реагировал на мои истерики. Даже обидно стало. Я для кого стараюсь?
– Это допрос? Тогда предъявите документы, удостоверяющие право задавать все эти вопросы! А то, может, пройдем в отделение и продолжим там?
– Семен, в Москве осталось еще много очкариков. Наверняка они захотят отомстить за своего вожака. Так что мне нужно выяснить некоторые подробности того дня, чтобы помочь тебе избежать смерти.
«Уже лучше. Хотя бы удалось заставить его объяснять свои поступки. Попробую развить успех».
– Почему я должен вам верить? С чего вдруг такой приступ доброты? У меня стойкое ощущение, что меня используют. Причем на дармовщину. Ну конечно, давайте запудрим мозги пустоголовому болванчику, а сами его стараниями будем сливки снимать. Так вот, учтите, теперь я ничего задаром делать не стану.
– Тебе нужны деньги?
– А кому они не нужны? И не просто деньги. Только доллары или евро. – По-моему, я почти вошел в роль. Тут же вспомнил о «жучке». Вытащив руки из ветровки, я демонстративно вывернул пустые карманы. – Вот оно, все мое состояние.
«Божья коровка» теперь находилась между указательным и средним пальцем. Дело осталось за малым – положить ее в карман мужика.