– Да какая разница, когда и как мы там окажемся?! – вспылил я. – Давайте прямо сейчас нагрянем. Перестреляем их всех – и точка!
– Где гарантия, что учитель в это время находится дома, что его подручные окажутся там же? Что логово врага не имеет сюрпризов? Пойми, исключая один автомобиль, мы уже рискуем провалить всю операцию, и, как знать, сколько людей и кто именно пострадает при новом раскладе? Ты ведь не хочешь рисковать Людмилой.
– Ни в коем случае!
– Тогда жертвой времени обязан стать полковник. И ты ничего не поделаешь. Фактически он уже погиб сегодня вечером.
– Еще не наступившим вечером, – проворчал я.
Нелегкая это задача – быть распорядителем судеб, решая, кому жить, а кому умереть. И неважно, что я понимал правоту ясновидящей – на душе от этого легче не становилось.
– Если у тебя есть план, позволяющий сохранить всех, расскажи. Я же уверена, что его в природе не существует.
– Очень жаль.
Потом я еще много говорил о событиях в доме зирана. Зау попросила описать все комнаты здания, где мне пришлось побывать. Мыслеречь Ивана прозвучала в голове, когда мы еще разговаривали.
– Мне надо уезжать из аэропорта, – сказал я до того, как позвонила Валерия.
Ощущение нереальности происходящего плюс неимоверное напряжение продолжали давить на психику. Я приближался к кульминации уже однажды пройденного отрезка времени. Перед выходом из квартиры получил сообщение от Зау: второй автомобиль не доехал до цели всего пару километров, пробив сразу два колеса.
Оказавшись со связанными за спиной руками в салоне внедорожника, услышал почти знакомый вопрос:
– А где твои дамочки?
– По магазинам решили прогуляться, – ответил не так, как раньше.
– Не врешь? – засомневался тот, кого звали Петром.
– Можешь сходить и проверить.
– Да мне без надобности, – отмахнулся он, после чего прогремел взрыв. – Теперь в квартире точно никого не осталось.
– И стоило взрывчатку даром переводить? Только лишнее внимание привлекать.
– Нам ничего не жалко, и бояться некого. Надеюсь, этот контрольный выстрел настроил тебя на серьезный лад?
– Где полковник? – Я вспомнил, что задавал и такой вопрос.
– Скоро вы с ним увидитесь.
Ответ был другим, у меня по телу поползли мурашки – ситуация по ключевой фигуре изменилась. Как она будет развиваться дальше, предугадать сейчас могла лишь Зау. Но сообщить ей об отклонениях я не имел возможности.
– Это он нас предал?
– Скажем так, не без его помощи ты сейчас путешествуешь в моем обществе. Как, впрочем, и он не без твоей сегодня едва на тот свет не отправился.
– Почему? – не удержался я от уточнений.
– Почему все-таки не сдох? Понимаешь, он себе под рубаху нацепил стальную пластину, а убивать одного и того же человека два раза подряд неинтересно. Да и учитель вдруг захотел его увидеть.
– Куда мы едем? – В дальнейшем я старался воспроизводить прежние фразы, по крайней мере до тех пор, пока мы не доедем до места последней остановки внедорожника. В том, прожитом мною будущем.
– Какой любопытный! Скоро все сам увидишь.
– А почему Иван Леонидович не приехал?
– Ты не оправдал его доверия. Теперь попал в нашу разработку. Не столь деликатную, но зато более эффективную. Правду я говорю, Димка?
Водитель не разделял разговорчивости Петра.
– И что вам от меня нужно?
– Хочешь облегчить себе жизнь, расскажи о Зау. Нам интересно все, что эта дамочка говорила.
– Мог бы и сам у нее спросить. А то навалились на женщину вшестером, подонки!
– Опять ругаемся?
– Нет. Просто других слов для идентификации таких, как ты, не существует.
– Дмитрий, – блондин обратился к водителю, – как думаешь, учитель не будет сильно огорчен, если мы привезем его с подкорректированной рожей?
– Не советую, Петр. Непорядок это.
Как ни странно, машина остановилась на том же месте, где и в прошлый раз. Только Валерии с пистолетом рядом не было.
– Вот невезуха, – чертыхнулся водитель. – Колесо пробил. Теперь менять придется. Доложи учителю.
Неужели время даже в мелочах старается отыграть свое? Эдак сейчас еще налет случится и мои конвоиры лягут жертвами грабежа. Что я тогда буду делать? Добираться до Николиной Горы на попутках? Это ж надо, дожил почти до двадцати пяти лет, а машину водить не научился.
К счастью, обошлось. Через несколько минут мы снова двинулись к цели.
– Так как насчет Зау? – снова заговорил Петр.
– Неплохая была женщина. Помогла мне выбраться живым из дома очень неприятного типа, а я ее даже поблагодарить не успел.
– Что она говорила?
– Не слишком много. Единственное, что я понял из их разговора с Шаргом, – дамочка может видеть будущее. И то, что она подсмотрела, не слишком устраивало красноглазого.
Вплоть до самого приезда я говорил довольно много. Полезной информации в моей болтовне практически не содержалось, зато путь показался недолгим. По прибытии стрелки на часах в доме показывали то же время, что и в прошлый раз, – девять вечера. Да и эсэмэс поступило как раз в тот момент, когда я выбирался из машины.
Зау считала этот обстоятельство одним из ключевых. Теперь еще следовало открыть сообщение и прочитать его.
На этот раз Иван Леонидович встретил гораздо любезнее. Никаких угроз или претензий. Ну да, ведь у него не было жесткого телефонного разговора с Лерой, да и помощников учителя никто не убивал. Что будет дальше, я уже не мог себе представить, моей главной задачей было продержаться полчаса, так сказала Зау. Она была уверена, что учитель обязательно покинет дом в двадцать один тридцать.
Меня снова привели в пыточную. Там вовсю шла оживленная беседа с Алексеем Степановичем, который довольно охотно отвечал на вопросы чужака.
– Значит, мы договорились, господин полковник? – Они пожали друг другу руки.
– Конечно, учитель! Давно пора навести в нашей стране порядок. И если вы нам поможете…
Служивый успел переодеться в светлый костюм и сейчас был абсолютно не похож на себя. Неужели он и вправду откровенен с чужаком? Не может быть!
– Непременно. Вот сейчас еще постараюсь убедить следующего гостя.
– Семен, добрый вечер, – кивнул мне полковник. – Тебе стоит прислушаться к словам этого человека. Он умеет раскрывать глаза на реальность.
Алексей Степанович вышел из комнаты через вторую дверь, и лишь после его ухода меня приковали к креслу.
– А это обязательно? – спросил я, указывая на стягивавшие руки ремешки.
– Лучше перестраховаться, – пояснил чужак. – Заранее ведь не предугадаешь, как пойдет наша беседа. Мне сказали, ты человек вспыльчивый, еще начнешь крушить здесь все подряд, а я люблю порядок.
– Понятно. Да, иногда я действительно бываю несдержан. А что вы сделали с полковником? Мужик будто не в себе.
– Ничего особенного. Мы используем в своей работе уникальные методы. Что толку от подмены чужого сознания своим? Совсем другое дело – убедить оппонента, что он заблуждается. Мои идеи становятся идеями моих собеседников, тем самым превращая их из врагов в новых сторонников.
– Убеждение или внушение? – решил уточнить я.
– Разница небольшая.
– А мне казалось…
– Семен, давай не будем ковыряться в тонкостях смысловых оттенков. У меня сегодня очень мало времени, а нужно еще кое-что выяснить. Петр передал, что ты начал рассказывать ему о Зау.
– А что, нельзя было?
– Наоборот, нужно. Дело в том, что в словах этой женщины может быть скрыта великая угроза для вашего мира. Тебе ее понять не дано, поэтому мне хочется знать буквально каждое ее слово.
– Думаете, я вот так все и запомнил? Этот ваш Шарг…
– Не мой, – поправил чужак. – Мы слишком разные.
– Прошу прощения. В общем, этот гад грозился меня убить. Потом, для устрашения, прямо на моих глазах прикончил Маргариту. Вы не представляете мое состояние! Да я вообще их диалог тогда воспринимал, словно в тумане. Единственное, что запомнилось четко, – это довольно наглое поведение брюнетки и ее странный каприз по поводу меня.