Черный холод азиатской ночи,
Вой волков в пустых холмах…
Глянешь к югу — застилает очи
Пережитый, но живучий страх.
Тяжела закатная тревога…
На мольбу не прозвучит ответ,
Коль скрестит осенняя дорога
С волчьим следом человечий след.
Нету друга; не расторгнуть круга
Этих длинных копий, черных гор,
Только в ветре, приходящем с юга,
Еле слышен тихий разговор.
Над кочевьем твоим
Поднимается дым,
И пируют враги
Под защитой тайги,
И влекут твою Борте в кусты.
Кроме вечной войны,
Не имеешь жены.
Кроме плети своей,
Не имеешь коней.
Кроме тени своей,
Не имеешь друзей.
Так на что же надеешься ты?
Мы одни, но с нами копья наши,
Нет коней, — найдем коней чужих.
Пусть они пускают кругом чаши,
Скоро горькой станет чаша их.
Мы непоправимое — оплачем,
Но пройдем во все концы дорог,
Потому что с нами Бог Удачи,
Бог Победы, копьеносный Бог.
Земля полагает пределы,
И ночь разрушает пути,
Которыми верный и смелый
Не может уже не идти,
И днем-то тропинки лукавы,
А тут по сланцу, по камням,
Две пропасти, слева и справа,
Три брода по ноздри коням.
Насколько ж сильнее природы
Короткое слово — «Иди!»
Легки переходы и броды,
И страшен лишь хан позади.
Но в белом тумане без края
Тропинки распутывать нить,
Да волчьи распутывать стаи,
Да мертвому месяцу выть.
Не лучше ли сна и покоя?
На пальцы ложится стрела,
И кони, в предчувствии боя,
Жуют и грызут удила.
Мешала уверенно травы
И желтые листья тайга,
А лунную ночи оправу
Ловила река в берега.
И путала с пеной порога;
На сопках лежали снега,
И ночи сентябрьской тревога
Изюбрам сцепляла рога.
Но все, как всегда. Почему же
Над лесом не меркнет закат?
Зачем величавые мужи
В смятеньи бегут и кричат?
И вой раздается, грозящий,
Еще небывалых волков,
И кони бросаются в чащу,
Сбивая своих седоков.
Ты видишь ли, Борте, в испуге,
В смятенье вчерашних подруг,
Волну иноходца Джамуги
И красный от крови бунчук,
И милого мужа, навстречу
Идущего с верной ордой?
Один неожиданный вечер
Тебя возвращает домой.
Ты видишь — все стало иначе,
Все сбылось, что снилось во сне.
Монгольского Бога Удачи
Ты видишь на белом коне!
С Байкала струятся туманы,
Татарская бродит луна,
Выходит на берег песчаный
И снова уходит волна.
И снова выходит и лижет
Дымящейся крови струю.
Ну, радуйся, Борте, смотри же,
Как делят добычу твою.
Казни их, не будешь в ответе,
Глумясь над невестами их,
Пусть плачут несчастные дети
Минутных супругов твоих.
И пусть над долиной кровавой
Татарская бродит луна,
Как ты, увенчанная славой.
Но все-таки Борте грустна:
Не внемлет хваленьям и стонам,
Не знает, где вправду свое…
И грозный безвестный ребенок
Шевелится в чреве ее.