Уходит. Богурчи становится у юрты на страже. Через сцену проходят китайские послы и монгольские нойоны. Затем входит монгольский сотник, пьяный.
Сотник
Ну, как ты татарку хранишь, Богурчи?
Богурчи
Сегодня у хана татарка.
Хоть холодно стало, но нынче, в ночи,
Татарке покажется жарко.
Сотник
Богурчи
Ты пьян. Я к звездам так скоро не мечу.
Сотник
Ты трусишь, о храбрый воитель.
Богурчи
А я
На это — попробуй — отвечу.
И сотню баранов я ставлю в заклад,
Что ты не осмелишься тоже.
Сотник
Заклад принимаю, мой доблестный брат.
Как дело обладиться может?
Богурчи
(соображая)
Я вызову хана. Окончили путь
Посланцы китайского хана.
Сотник
А я у татарки потискаю грудь,
И завтра мы режем барана.
Сумерки сгущаются. Богурчи наклоняется к юрте и что-то шепчет. Темучин выходит.
Темучин
Зачем не позвал ты доселе меня?
Иль ты не пугаешься гнева?
Богурчи
Прости повелитель. В течение дня
Татарка…
Темучин
Уходит с Богурчи. Сотник входит в юрту. Появляются нухуры.
5 нухур
Все тихо. У юрты один сторожит.
Другие, скорее, готовьте ножи.
Входят в юрту и выходят, обтирая ножи.
1 нухур
Навеки его успокоена злость.
Разрезано горло и сердце насквозь.
Уходят. Темнеет. Входят шаман и Джамуга, продолжая начатый за сценой разговор.
Шаман
Джамуга
Я еду.
Теперь оставаться нельзя.
Шаман
Беседа сменяет беседу
И мирятся снова друзья.
Поверь мне, народ недостоин
Того, чтобы думать о нем,
И ты, о прославленный воин,
Бесславен в народе своем.
Тебя ненавидят.
Джамуга
Шаман
За ум, за отвагу, за то
Что быть хоть немного похожим
На князя — не может никто.
Джамуга
Что толку мне в черни докучной,
Ведь сонм благородных со мной.
Те знают, что жизнь неразлучна
С тревогой и вечной войной.
Шаман