— Пойдём, это там.
Они шли мимо серых панельных высоток. Улица становилась всё шире, словно река, вбирая в себя соседние проулки, пока не превратилась в огромный проспект, в середине которого уходила в землю чёрно-белая воронка, затягивая окружающее внутрь. Здания рушились, асфальт шёл волнами и исчезал внутри.
— Всё закончится, я знаю. Не подскажешь, долго ещё ждать? Я устал.
Варя не стал отвечать, а дошагал до воронки и позволил ей утянуть себя внутрь, на самом дне он увидел чёрную дорогу и расплывающееся на ней яркое красное пятно, в центре которого, рождая водоворот, лежала сломанная фигурка парня. Воронка, словно мясорубка, прокручивала весь мир сна в горы серой пыли вокруг этого мрачного центра.
— Баку, ты такое не ешь?
— Это не кошмар. Это боль и пустота.
— Может, раз ты откликнулся, подскажешь, кто такие «всадник» и «конь»? Я уверен, что ты знаешь.
— А у тебя есть чем заплатить? Нет, ну и отстань. Все духи знают, да и ты догадаешься, если будешь мыслить не как обычный человек. Ты же посещаешь мир духов, видел, какие сущности охотятся на людей.
— Тут мне подсказали, что ты здорово меня надурил при заключении сделки. Так что без всякой платы можешь рассказать, чтоб загладить вину.
— Кто-то слишком много болтает, никогда не любил женщин за это. Я должен подумать.
Баку махнул хоботом и ушёл из сна. Гипнотическая воронка вокруг всё кружила и кружила, тихо завывая на одной ноте. Варя открыл глаза. Вывод из сна только один: Дэн сильно переживает за брата и сам потерял всю радость от жизни. Может ли это стать причиной того, что он лишает жизни таких же несчастных? Для полноты картины стоит сходить в сон Макса и понять, что же чувствует он. Всё-таки стоило как-нибудь взяться изучать символизм снов глубже, есть же масса умных книг для тех, кто интересуется этим вопросом. Варя же пару раз пытался читать статьи и почти сразу понимал, что читает один абзац по нескольку раз, не в силах понять смысл. Последний раз он закрыл статью о сноходцах с фразой «Ну и чушь собачья». А ведь он учился на юридическом, и читать мозгодробительные тексты ему было не привыкать. Поток мыслей сбили кашель и боль в груди. Что ж, ещё попытка, раз он не может расследовать в реальности, придётся найти хоть какие-то зацепки во снах.
Варя вновь прикрыл глаза и выбрал зелёную ладонь, скользнув в мир сна Максима, провалившись в густую черноту. Он барахтался в ней, чёрные песчинки сыпались на голову, попадали в нос и глаза. Владельца сна поблизости не было, Варя ничего не чувствовал, кроме черноты, засасывающей его, как зыбучий песок, и чёрным водопадом бьющей сверху. Он замахал руками в попытке выбраться и сделать шаг вперёд, в надежде, что этот поток не бесконечный. Но ноги вязли, а руки ощущали только плотную стену песка. Варя открыл глаза, но ничего не изменилось. Он не вышел из сна, как обычно, а продолжил вязнуть во тьме, задыхаться под толщей чёрного порошка. В ужасе Варя задёргался и понял, что с трудом, но двигается вперёд. «А зачем мучиться, дёргаться. Ты же хотел умереть, просто расслабься, и поток унесёт тебя от всего, что мучило в жизни», — нежно зашептал голос в самое ухо, когда Варя сделал новый болезненный рывок, который чуть не заставил вывихнуть плечи. Чёрный порошок попадал в лёгкие с каждым вздохом, заставляя задыхаться и кашлять. «Зачем ты мучаешься? Для чего? Твоя жизнь серая и унылая, ты никому не нужен. Может, всплакнут Соня и Сашка, а потом вернутся к своим делам, без тебя в их жизни ничего не изменится», — голос шелестел, проникал в уши, как темнота, что проникала в нос и рот. Варя тряхнул головой и сделал новую попытку вырваться из чёрного плена. Показалось, что все песчинки разом превратились в мелкие иглы, болезненно впившиеся в тело. «Зачем дёргаться, терпеть боль, когда тебя ждёт спокойствие? Тебя не станет, ты растворишься, и всё исчезнет: боль, страх, переживания». Варя замер, боль прекратилась, и поток стал мягким, словно тяжёлое ватное одеяло легло на плечи, заставляя расслабиться и прилечь. «Будь сильным, признайся себе, что устал жить. Перестань бояться и сделай свой шаг к тишине и спокойствию, к небытию». Варя бросился вперёд и сквозь боль, скрутившую всё тело, заметил, как мелькнул во тьме слабый тёплый огонёк. «Идти на свет?» — эта мысль заставила снова остановиться, обычно свет в конце темноты — не самый хороший знак. Но больше ориентиров в этом сне Варя не нашёл, а чтоб двигаться, нужна хотя бы такая цель. Он бросился вперёд, ощущая, как тьма впивается в него иглами, превращается в жалящее облако, пытается сбить его с ног. Голос продолжал что-то шептать, становясь всё тише, наконец Варя вырвался из плена чёрного порошка и оказался на гладкой белой площадке, прямоугольном куске мрамора, в середине которого горела тонкая церковная свечка, её жёлтый огонёк заставлял плясать тени вокруг. Одна из длинных теней у ног Вари дрогнула и поднялась, превратившись в высокую худую фигуру.