Выбрать главу

— Тогда сейчас.

— Прекрасно. Только надену рубашку.

Келли кивнула, хотя отметила про себя, что без рубашки Джон удивительно хорош. Светлые волосы на груди, без сомнения, на ощупь так же приятны, как и на вид. Жалко, что на нем джинсы, такому телосложению, как у Джона, позавидовал бы и микеланджеловский Давид. От нескромных мыслей ее щеки покрылись румянцем.

— Впрочем, если ты не возражаешь, я сначала взгляну на подарок.

— Не уверена, понравится ли тебе… Я ведь даже не знаю…

— Чего?

— Потом скажу.

Джон указал гостье на диван и сам сел рядом. Он обнял Келли и почувствовал, как возбуждающе-нежный шелк девичьих волос скользнул по его телу. Что бы Келли ни принесла ему в подарок, это не то, что ему действительно нужно. Ему нужна она. Женщина. Любимая женщина.

— Открой сама, — с трудом сказал Джон, язык почти не повиновался ему.

— Я понимаю… Жаль разрывать такую красивую упаковку.

На самом деле у Джона предательски дрожали руки. Он смотрел на пальчики Келли, грациозно порхающие над коробкой, и представлял, как эти покрытые перламутровым лаком ноготки впиваются в его спину. Он опять сказал себе то, что говорил много раз: «Побольше терпения и поменьше воображения». Но совет не помог, дрожь желания пробежала по его телу.

Наконец лента была развязана, бумага снята, открыта крышка. Джон потрогал черные и белые изящные шахматные фигурки.

— Это прекрасно. Удивительный, удивительный подарок. — И сам уловил, как напряженно прозвучал его голос.

Келли встала и положила шахматную доску на кофейный столик.

— Здесь, мне кажется, они будут смотреться замечательно.

Джон следил, как она неторопливо расставляет шахматные фигурки, без сомнения, очень довольная своим подарком. Он никогда не желал ее больше, чем сейчас.

— Смотри, она похожа на меня, не правда ли? — Келли протянула ему черную королеву. — А белый король немного напоминает тебя, хотя, конечно, он не так совершенен, как ты. — Келли поставила фигурку рядом с фигуркой королевы. — Но вот проблема, — сказала она, не глядя на Джона, — эта королева хочет быть с белым королем, однако они разлучены и никак не могут дойти друг до друга.

— Почему?

— Может быть, боятся?

— Белый король боится черной королевы? — Он слегка приподнял бровь.

— Нет-нет. Думаю, наоборот: черная королева боится белого короля.

— Чего же она боится?

— Возможно, она его слишком любит? А боится потому, что не знает, как сложится дальнейшая жизнь.

Джон положил одну руку на талию Келли, а другой приподнял над шахматной доской черную королеву.

— Тогда он должен показать ей, что бояться не надо. Смотри, это волшебный ковер. Белый король сражается со своим черным соперником за эту женщину. Его атакуют кони, нападают слоны и пешки, вот-вот он попадет в плен…

— Значит, они обречены?

— Нет. Когда надежда, казалось, потеряна, королева понимает, что ей нужно сделать выбор. Она прыгает на поле белого короля, и они улетают туда, где никто не сможет причинить им зла. Где белый король всю жизнь будет говорить своей прекрасной королеве, что любит ее и что ей нечего бояться.

Джон поставил фигурки рядышком.

— А король действительно любит ее?

— Всем сердцем.

— Тогда она самая счастливая в мире женщина, — рассмеялась Келли. — Самая-самая счастливая.

Джон притянул ее ближе и заглянул в глаза. И эти глаза сказали ему, что Келли хочет его, что она его примет… Ее губы — мягкие, щедрые, обещающие — прижались к его губам. Джон чувствовал, как трепещет ее тело, как рушатся стены крепости, державшие в заточении его королеву.

Руки Келли потянулись к верхней пуговице блузки.

— У меня есть еще подарок для тебя, — шепнула она, улыбаясь.

— Скажи мне, что это не сон.

— Это сон. Обо мне.

Она расстегивала пуговицы, и губы Джона следовали по пятам за ее пальцами. Еще две пуговицы, и его губы коснулись белого кружева, прикрывавшего ее полные груди. Еще две… Джон вскочил, подхватил ее на руки и понес в спальню. Уложив Келли на кровать, он быстро разделся и лег рядом.

— Милый, милый, милый… — страстно шептала она, торопливо избавляясь от последних покровов.

Джон понял, что его мечты стали реальностью. Оказывается, у Келли есть свои тайные источники страсти, о силе которых он и не подозревал. Она исполняла великолепную серенаду любви, обволакивая его своей нежностью, соблазняя великолепными черными волосами, дразня смуглым телом… Джон и раньше догадывался, что в Келли уживаются страстность и нежность, невинность и чувственность, застенчивость и распутность. И теперь она доказала это, став частью его самого, лучшей частью.