— Моя мама говорит, что несколько недель обдумывала план этого сооружения.
Келли сунула руку внутрь дупла и извлекла крошечную пушистую белку.
— Удивительно!
— Это Мэгги. — Джон протянул ей другого зверька. — А это Блисс.
В выдолбленном бревне жили еще четыре белки. В их распоряжении были замечательные комнатки с мебелью и всевозможной утварью. Здесь был даже стол, покрытый клетчатой скатертью, бассейн и уютные кроватки.
Келли улыбнулась, но долгий поцелуй Джона стер эту улыбку.
По дороге в «Надежду» Келли вдруг почувствовала угрызения совести. Джон поделился с ней сегодня очень многим: рассказал о своей семье, о рождественских традициях, о своем детстве… А чем поделилась с ним она? Ничем.
Она хранила свои секреты глубоко внутри себя, ревностно оберегая от назойливых взглядов и насмешек. Ну и что она выиграла? Что она выиграла от того, что держала Джона на расстоянии? А какую радость она получила бы, впустив его в свою жизнь! Келли мучительно искала слова, которые дали бы ему знать: она доверяет ему и хочет, чтобы он знал это. Наконец нашла.
— Я когда-нибудь говорила тебе, что у меня есть родные? — Она постаралась произнести это как можно небрежнее — обычный разговор, не более.
— Нет, не говорила.
— Есть, в Австралии.
— Далеко.
Она замолчала. Джон расстроился, решив, что на этом откровенный разговор закончился. Однако спустя минуту Келли снова заговорила:
— Мой отец был родом из Австралии, только я не знаю, откуда именно. Об этом мне рассказала мама, когда однажды я спросила ее, почему у меня нет ни дедушки, ни бабушки, как у всех моих друзей. Она объяснила, что папа поссорился с родителями и уехал в Англию, даже не сообщив им, куда отправляется.
— И это все, что ты знаешь?
— Да.
— Неужели после смерти родителей никто не пытался помочь тебе отыскать родственников?
— Пытался один чиновник, но, я думаю, не очень-то старался. Ему было гораздо проще отдать меня здесь на воспитание. А так как у меня где-то в Австралии есть родные, меня нельзя было удочерить, поэтому я находилась под опекой графства.
— А ты сама не пыталась найти своих родных?
Келли снова умолкла, и Джон опять расстроился, подумав, что чем-то спугнул ее откровенность.
— Я собираю деньги, чтобы нанять детектива, — сказала она наконец. — Через несколько месяцев уже смогу начать поиски. Но, думаю, это будет нелегко. Я не знаю ни места рождения моего отца, ни даже его настоящего имени. Чтобы полностью порвать с семьей, он вполне мог его поменять.
— А твоя мама?
— Все ее родные умерли. Это легко установили, она родилась в Англии.
Джон был удивлен, что Келли рассказала ему так много. Удивлен и обрадован: значит, она начинает ему доверять.
— Ты найдешь их, — заверил он. — Твои родственники наверняка тоже хотят узнать о тебе.
Келли глубоко вздохнула. Оказывается, не так уж и трудно все рассказать. Она хранила этот секрет с детства, боясь, что кто-нибудь посмеется над ней или назовет желание найти людей, о которых ничего не знаешь, глупостью. Теперь секрета больше нет. И Джон ее понял. И поверил в успех.
— Спасибо тебе, Джон!
3
— Морин хочет, чтобы ей прокололи уши. И она хочет серебряные сережки, — Докладывая, Джаста всегда была очень обстоятельна.
— Слишком дорого, — покачала головой Келли.
— А что сейчас дешево? Нам еще надо подумать о покупке пальто. Двое торговцев обещали скидку.
— Наверное, прошлогодние залежи разгребают?
— Ну, фасоны не так уж и изменились с прошлого года. Девочки этого не заметят.
— Джаста, вы иногда бываете очень наивны!
За дверью кабинета послышалось хихиканье, потом в дверь постучали.
— Войдите, — разрешила Келли.
В комнату влетела Кэти и, умудрившись не упасть, остановилась прямо перед столом директора.
— Я выполняю поручение, мне полагается за это «галочка».
— Сначала выполни его, а потом думай о вознаграждении, — стараясь сохранить серьезность, сказала Келли.
— С вами хочет поговорить одна леди, ее фамилия Хопкинс, — сообщила Кэти. — Говорит, что она мать Джона. Разве у Джона может быть мать? Он ведь такой старый…
— У меня тоже есть мать, — заметила Джаста, которая была вдвое старше Джона.
Девочка широко раскрыла глаза, но — странное дело! — промолчала. Келли решила поставить ей две «галочки»: за выполненное поручение и за деликатность.
— Передай, пожалуйста, миссис Хопкинс, что я сейчас спущусь.