Вот еще двое - один из них критическим оком следит за тем, как жена его на своем собственном аэроплане отрабатывает посадку на полосу с земляным покрытием. Прислушаемся к их беседе:
- Я, знаешь ли, иногда наблюдаю за ней, когда она думает, что я уже ушел. Она целует обтекатель двигателя, прежде чем запереть ангар на ночь.
Пилот гражданских авиалиний - обмакнув тоненькую кисточку в бутылочку с лаком, он аккуратно касается ею поверхности крыла своей спортивной самоделки:
- Зачем? Все очень просто. Когда между мной и землей нет прослойки воздуха, я не могу почувствовать себя счастливым.
Через час мы беседуем с молодой женщиной. Она только что узнала, что ее старенький биплан сгорел: в ангаре случился пожар.
- Вряд ли человек может не измениться, единожды увидев мир в обрамлении крыльев биплана. Если бы год назад мне сообщили, что я буду плакать по какому-то там самолету, я бы только посмеялась. А теперь: Я ведь самым настоящим образом влюбилась в свою развалюху:
Вы заметили? Отвечая на вопрос о том, зачем они летают, и рассказывая о своем самолете, никто из них ни единым словом не упомянул ни о путешествиях, ни об экономии времени. Ни о том, каким подспорьем может стать самолет в бизнесе. И нам становится ясно - все это не так уж важно, во всяком случае, совсем другое заставляет людей подниматься в воздух. Когда мы знакомимся с ними поближе, они рассказывают о дружбе и о радости, о красоте и любви, о настоящей жизни - единственно подлинной - там, наедине с дождями и ветром. Спросите, что им запомнилось больше всего - и ни один из них не отделается двумя-тремя словами о последних двадцати трех годах своей жизни. Ни один.
- Запомнилось? Ну, вот первое, что на ум пришло: двигаем это мы с Шелби Хиксом - звеном, он - ведущий, а у него здоровенный такой биплан - Стиэрмэн - в направлении на Каунсил Блаффс: В прошлом месяце это было. Да, так вот, Шелби ведет машину, а Смитти у него - за штурмана, в передней кабине. Ну, а Смитти - сам знаешь, как у него все это делается - аккуратненько, все расстояния, все углы чтобы выдерживались с идеальной точностью, и тут - бац! ветер вырывает у него из рук карту - этакий большущий зеленый мотылек на скорости в девяносто миль в час выпорхнул из кабины, а Смитти рванулся, чтобы ее ухватить, но не дотянулся, выражение d('(. - ., (( - это нужно было видеть! Шелби сперва даже как бы испугался, а потом как рассмеется! Я сбоку и чуть-чуть сзади летел, но даже оттуда видел - у него слезы от хохота буквально брызнули из глаз. Так что все очки залило! Смитти на него разозлился, но через минуту тоже расхохотался, ткнул пальцем в мою сторону и показывает:
- Теперь ты - ведущий!
Вся картинка живо стояла перед глазами, потому что это было занятно и весело, и все представляли себе ситуацию.
- Я помню, как нам с Джоном Парселлом пришлось сесть на моем самолете в южном Канзасе - прямо на пастбище. Погода вдруг резко испортилась. А на ужин у нас был один-единственный шоколадный батончик. Мы всю ночь просидели под крылом - еще немного каких-то диких ягод насобирали - а съесть их на завтрак побоялись. И тут старина Джон заявляет, что гостиница из моего самолета получилась довольно дерьмовая - дождик на него, видите ли, накапал. Он, небось, так никогда и не узнает, насколько близок я был к тому, чтобы сорваться с места и улететь, а его прямо там - в самой середине этого "нигде" - бросить: Минутка борьбы с собой:
Путешествие в никуда - самая середина "нигде".
- А мне запомнилось небо над Скоттсблэффом. Тучи тогда были - миль на десять выше нас. И мы - прямо как букашки какие-то, честное слово:
Приключения в стране великанов.
- Что мне запомнилось? Сегодняшнее утро! Мы с Биллом Каррэном поспорили на пять центов. Он заявил, что взлетит на своем Чэмпе с меньшего разбега, чем нужен для отрыва моему Ти-Крафту. И я продул! И никак не мог вычислить в чем дело, я ведь всегда у этого типа выигрывал! И только когда полез в кабину за монеткой, чтобы отдать ему, заметил - этот прохвост подкинул мне в машину мешок с песком! Так что пришлось ему раскошелиться - пять центов за надувательство, и еще пять - за проигрыш, потому что выбросив мешок, я, разумеется, оторвался от земли первым:
Состязания в мастерстве с розыгрышами и шутками из далекого детства.
- Что я помню? О, чего только я не помню! Но возвращаться и все переживать - это не для меня. Столько всего еще ожидает нас впереди, так много предстоит сделать!
Двигатель завелся, и он исчез, устремившись к скрытому горизонтом "ничто".
В какое-то мгновение вы осознаете, что летчик летает вовсе не затем, чтобы куда-либо добраться, хотя и посещает при этом превеликое множество самых разнообразнейших мест.
Он летает вовсе не из соображений экономии времени, хоть и экономит его, пересаживаясь из своего автомобиля в аэроплан.
И отнюдь не для того, чтобы учить своих детей, хотя лучшими в классе по истории и географии неизменно оказываются те, кто видел страну сверху - из кабины частного самолета.
И не экономия денег движет им, хотя покупка и обслуживание подержанного самолета обходится намного дешевле, чем большой новый автомобиль.
Прибыль и бизнес - тоже не главное, хотя иногда частный самолет позволяет попасть вовремя в несколько разных мест, заключив за счет этого самые выгодные сделки.
Иногда подобные вещи перечисляют в качестве причин, побуждающих человека летать. Но на самом деле они вовсе таковыми не являются. Конечно, приятно, однако все это - лишь побочные результаты одной-единственной истинной причины. И причина эта - поиск собственно самой жизни и стремление прожить ее в настоящем.
Если бы побочные результаты были причиной, подавляющее большинство современных самолетов так никто никогда бы и не создал, ведь неувязки и неприятности в изобилии громоздятся на жизненном пути пилота легких аэропланов, и смириться с ними можно только в случае, если награда ощущение полета - оказывается фактором гораздо более значительным, чем экономия минуты-другой.
В качестве транспортного средства легкий самолет не создает такой определенности, как автомобиль. Не так уж это и удобно на земле - в плохую погоду часами, а иногда и днями не находить себе места. Если вы держите свой самолет на открытой стоянке в аэропорту, вас беспокоит каждый порыв ветра, вы следите за каждой тучкой в небе, словно аэроплан - не аэроплан вовсе, а ваша любимая жена, которая ждет вас в данный момент где-то под открытым небом. Если же аэроплан стоит в большом общем ангаре, вы все время помните о возможности возникновения пожара и о нерадивости младших аэродромных техников, которым ничего не стоит зацепить ваш самолет крылом или хвостовым оперением другой машины во время очередной перетасовки.
И только заперев самолет в частном ангаре, владелец его может наконец обрести покой. Но цена такого ангара, особенно вблизи большого города, зачастую превосходит цену самого самолета.
Воздушный спорт - один из немногих популярных видов, в которых платой за ошибку является жизнь. Поначалу это шокирует и даже приводит в ужас, и публику охватывает жуть, когда пилот разбивается насмерть, допустив какуюлибо непростительную ошибку. Но таковы условия игры: люби летать, постигнув сущность этого искусства, и тогда радость полета станет величайшим для тебя благословением. Если же любви нет - ты нарываешься на поистине серьезные неприятности.
Факты? Они предельно просты. Тот, кто летает, сам в полной мере отвечает за свою судьбу. Происшествие, которого пилот не мог бы избежать за счет своих собственных действий, - вещь практически невозможная. Ситуация в воздухе не имеет ничего общего с уличной, когда из-за припаркованной машины вдруг выскакивает ребенок. Безопасность летчика - в его собственных руках.
Можно, конечно, попытаться уговорить грозу:
- Тучки, а, тучки, и ты, дождичек, честное слово, ну вот еще только двадцать миль пролечу - и тут же сяду, обещаю.
Однако вряд ли это существенно изменит ситуацию в лучшую сторону. Единственная возможность избежать грозы - по собственному решению в нее не входить. И только своими собственными руками пилот может заставить аэроплан сделать вираж и уйти прочь от грозы в чистое небо, и лишь собственное искусство позволит ему приземлиться в целости и сохранности.