Примерно 120 тысяч лет назад Homo sapiens – одаренные логикой и анатомически похожие на нас древние люди, по всей видимости, перебрались из Восточной Африки на север, в Сахару. Они жили разносторонней жизнью в каменных укрытиях, строили лагеря из хижин, когда отправлялись на охоту; варили мясо, сушили его на солнце для длительного хранения и растирали в кашицу растения, прежде чем употребить их в пищу. Некоторые из них научились изготавливать режущие орудия: новая находка в долине Семлики, расположенной на территории современного Заира, – это хранилище древних наконечников копий, вырезанных из костей крупных рыб. Затем, несколько столетий спустя, наступило резкое похолодание, и зеленые, полные дичи равнины Сахары постепенно пересохли. Группы охотников, которые не успели вовремя вернуться домой, на юг, по причине погодных условий были вынуждены отправиться на север, следуя долиной современного Нила.
Эти путешественники были на удивление незаурядными личностями. При археологических раскопках в Израиле (в пещере Кафзех неподалеку от Назарета, в Галилейских холмах, по которым шли те самые переселенцы из Сахары) были обнаружены предметы, оставленные людьми той далекой эпохи, как выяснилось благодаря методике радиоуглеродной датировки, примерно 90 тысяч лет назад. Из этого очевидно, что они несли с собой наборы орудий для изготовления простейших инструментов. В них входили пилы, рубанки, тесла, шила и сверла – все те вещи, которые позволяли изготавливать самые разные многофункциональные и сложные инструменты. Археологические находки также включали инструменты для обработки древесины, простой резьбы и скобления, рубки мяса, резьбы по кости, выделывания кожи, а также рукояток инструментов и наконечников метательного оружия.
На этот момент логический разум, несомненно, действовал активно. Сила последовательного мышления, способность к поэтапному осмыслению хорошо видны в технологии обработки камня, получившей название «левалуаской» (по названию парижского пригорода, Левалуа, где во время раскопок в XIX веке были обнаружены ее первые образцы). При этой технологии форма инструмента определялась методикой подготовки камня, а не его природной формой. Это означало, что кочевники могли создавать мастерские по изготовлению орудий в самых разных местах. Однако о реальном прорыве в новом мышлении можно судить на основании способа, при помощи которого из одного кремня делалось несколько орудий. Из одного исходного камня теперь можно было изготовить в пять раз больше режущих инструментов, чем при помощи старой технологии. А получение острого края означало преимущество в выживании.
Насколько сложен такой способ изготовления орудий (еще раз напомним, что это происходило 90 тысяч лет назад), выяснилось при современном воспроизведении вышеназванной левалуаской технологии расщепления камня. Для изготовления самого сложного орудия требовалось 111 ударов, позволявших добиться плоской поверхности у его основания, после чего наносился еще один сильный удар невероятной точности, который отщеплял орудие от исходного камня. Изготовление таких орудий требует понимания особенностей строения кремня. Один современный французский специалист по расщеплению кремня высказал предположение, что для передачи этого навыка требовался словарь не менее чем из 250 символов. А поскольку каждый жест или звук мог относиться к орудию, которое использовалось несколькими способами, возникла необходимость в новых различных формах жестов и звуков, поясняющих, кто и для чего должен использовать орудие.
Эти «звуки обучения» могли быть самыми важными из всех когда-либо произносимых человеком. Кроме того, они могли проявить еще один из дремлющих талантов, упоминавшихся ранее. Антрополог Гордон Гэллап проанализировал последовательность движений конечностей обитавших на деревьях новых обезьян и заметил «некое подобие грамматики» в их движениях, последовательность действий, которые должны производиться в строго определенном порядке. После выхода древних людей в саванны базовая структура мозга, которая первоначально развивалась для контроля сложных последовательных движений, освободилась для другого применения.