Итак. Что там у меня дальше для изучения?
На следующий день я опять занималась спортом, по составленному мной расписанию. Запустила прослушивание лекций самого начала. В столовую предпочитала уходить на полчаса раньше. Пока данная методика помогала не встречаться с близнецами. Так что я спокойно училась и занималась тренировками как в спортзале, так и утром на лестнице. В выходные дала себе слабину и проснулась в восемь. Далее приготовила себе завтрак, а позже и то, что буду есть на обед и ужин. После обеда занялась просмотром новых лекций. Ещё Аня скопировала мне в электронном виде несколько книжек по описанию даров и их взаимодействию. А на следующей неделе я начала изучать историю и участие в ней одаренных. Данные лекции были сложнее для восприятия. Ещё и потому что их преподавал не знакомый мне учитель, а женщина. Нет. Подача материала была очень интересная. Но множество дат, да и имена. Это все надо буквально зазубривать. Я схватилась за голову. Теперь я слушала лекции чуть ли не круглые сутки. Шесть часов в день смотрела видеоролики, а после всё слушала и слушала записи своих лекций.
В конце недели Аня мне устроила проверку знаний. Её мои ответы потрясли. Я ответила на всё без запинки. Аня мне устроила настоящий допрос о том как я изучаю лекции. Спросила статью, которую я прочитала в интернете и имя автора и уходя бурчала что надо будет посоветоваться с мужем и проверить на других. Что возможно лучше к нему обратиться. И это она не знает что я лекций изучила намного больше чем она спрашивала.
Следующая неделя для меня была знаменательным событием.
Меня допустили до практики.
Владимир Ковров. Больше недели назад
После разговора с Эдуардом внутри поселилось гадкое чувство какой-то неправильности, ошибки. Что я обидел невиновного человека. Да её дед сбил нашу машину. Из-за него умерли мои родители. Но сколько раз работая в ночную смену, уставая от операций так, что не понимал где явь, а где сон. Я столько раз ловил себя на том, что выключался буквально стоя. Не лежа, не сидя, а именно стоя. Я ведь помню что сам заснул перед аварией и мы тоже пили в придорожном кафе кофе. Папа хотел проехать дорогу без пробок. Да что говорить, мы спали в машине, периодически сменяя друг друга. И столько мыслей о том, если бы мы поступили не так, а иначе. Столько сожалений. Да те события вспоминать было больно. Также было погано вспоминать как я себя вел после операции. Ведь я думал о себе. О том сколько потерял. Даже завидовал брату, что он легко отделался, ещё и дар приобрел. Но положа руку на сердце, сейчас, я не хотел бы с ним поменяться, не хотел чтобы и он прошел через всё что прошёл я и через что проходил он. Когда к нему начали приходить покойники, его буквально трясло. Он с криками просыпался ночью. Стал более циничным и двуличным что ли. Он скрывал что с ним происходит. Не хотел чтоб Эдуард и Аня ещё и с ним нянчились. У них и так дочка за этот год от рук отбилась, стала более хулиганистой, драчливой и непослушной. А сколько денег ввалили в эти треклятые протезы. Да толку. У меня подозрение что в них поставили дешевые или бракованные запчасти. Сначала стал хуже отклик. Потом аккумулятор начал разряжаться быстрее и быстрее. Но аккумулятор я уже купил аналоговый, договорился в мастерской об его замене с небольшими переделками на нашем протезирующем заводе. Как начало клинить протезы в местах сгибов и если они сгибались, то слышался постоянно щелчок. Я побоялся что они так окончательно сломаются и отложил их в сторону. Через фонд сообщил что протезы не рабочие и нуждаются в замене. На что мне сначала предложили сделать платную экспертизу с возможным возмещением потраченных средств. Но когда между Россией и Германией произошёл очередной конфликт, мне из фонда сообщили что германский завод просто перестал отвечать на их запросы. И предложили встать в очередь на уже платную установку протезов в России. Мол извините, мы уже в вас вкладывали деньги, другим тоже нужно, а вам без очереди можем предложить разве что муляжи. Я тогда распсиховался сильно, а потом узнал что Стелла внучка именно того, кто нас сбил и всё. Именно тогда я выкрикнул «ненавижу» всего восемь букв и я ими ударил под дых. Я видел боль в её глазах. Видел что ей реально плохо. Видел, что перегнул палку, но ничего поделать с собой не мог. А Андрюха. Я же понял что он хотел над ней поиздеваться. Унизить.
Противно. За себя, за брата. Зато, что допускал подобное поведение. А потом я увидел процесс. Увидел всё что происходило на суде, стало ещё гаже на сердце и именно тогда я понял что я её люблю. Много ли нужно времени на то, чтоб влюбиться. В моём случае достаточно оказалось несколько дней, а возможно один взгляд направленный в мою сторону, отчаяние перемешанное с виной за то, чего она не совершала. Мне не хотелось видеть боль в её глазах, хотелось сделать её счастливой. Но я понимал на сколько не подхожу ей. Больной, калека, почти сломленный жизнью. Да, я пытался вернуться в нормальную коллею, не жалел себя. Но кто я для неё? Обычный человек — для одаренной, который никогда не сможет быть с ней. Я ей не подхожу. Андрей возможно. По крайней мере он тоже одаренный и если у них что-то получится я буду рад за них. Да, мне будет очень больно и плохо. Но такова жизнь. Мы не можем получать все что хочется, не все наши мечты достижимы. Но я буду помогать им по мере моих сил прийти друг к другу и хорошо если они хотя бы не будут забывать меня на старости лет навещать в доме инвалидов. Да я прекрасно понимал что впереди меня ждёт одинокая жизнь и старость. Родные будут помогать по мере возможностей, но их поглотят свои проблемы, да и когда-нибудь они тоже будут старыми. Жизнь не стоит на месте. Это я почувствовал когда Эдуард женился и родилась Маха. Брат изменился, стал более ответственным и требовательным что ли, но он больше заботился о семье. Правда иногда в заботе о нас с братом, он напоминал мне отца. Они так с ним похожи были. Мы с Андрюхой пошли больше в мамину родню и из-за того что самые младшие в семье нам многое прощалось. Семья. Это все что у меня осталось я буду жить ради них и ради Стеллы.
Но следующая неделя показала что сделать это будет не так просто. Девушка от нас с Андреем закрылась. Спряталась. Не отвечала на звонки, Аня по её просьбе заблокировала дверь. Да она даже есть ходила в другое время. Вот это стало неприятной неожиданностью. Хотя, а можно ли её винить за это? Я бы также избегал находиться в одном месте с неприятными людьми.
Андрей меня тоже стал настораживать. После разговора с Эдуардом он уехал ночью пить в бар. Вернулся рано утром. От него пахло перегаром и женскими духами и я видел засос на его шее. Шея у нас чувствительное место сколько раз сам бадягой скрывал пятна. И ладно бы брат один раз сорвался. Он начал ездить в бары регулярно, клеил девиц по телефону постоянно с кем-то переписывался. А в эти выходные привел домой Аллочку, закрылся с ней в комнате и от туда понеслись ахи, вздохи. Я не мог там больше находиться и уехал в коридор межквартирный на два часа или больше. Сидел, вдыхал запах пыли и табака. Если бы поехал к Эдуарду, то Андрей решил бы что я пожаловался таким своеобразным образом. Пытался привести себя в чувство. Я злился. Не реализованное желание заменялось агрессией. У меня и так уже давно никого не было и я даже думал что смирился, но ничего подобного, организм требовал своё. То что привык получать с легкостью. Достаточно было лишь нескольких комплиментов, очаровательных улыбок, внимательно выслушать трёп девушки и все — она твоя на эту ночь, ну или на несколько. Пару раз конечно у меня были серьезные отношения, то с одной однокурсницей, то с другой. Но потом практика, постоянные дежурства у меня и у неё. И постепенно отношения сошли на нет. А новые? А кто будет заводить их с инвалидом? Я видел их жалость, как они украдкой разглядывают меня. Да что говорить я даже знаю шутку про два с половиной человека и знаю кто её распустил по всему институту. Неожиданно поймал себя на такой мысли: Стелла на меня всегда смотрела как на обычного человека. Да она интересовалась протезами, но больше из любопытства к самим механизмам. В её глазах не было пренебрежения. Она смотрела на меня как на личность. Смотрела. Я сам себе усмехнулся. Я не знаю как она будет смотреть на меня теперь.