Замечу, что и на рыбалку я с братом и отцом разок съездил. Мы уехали на электричке далеко-далеко и сплавлялись на резиновой лодке по довольно бурной реке, ловя рыбу. Классно, конечно, семейная традиция, но не моё это. Моим оказалось другое увлечение, и понял я это уже давно, когда агент Смирнов натаскивал меня в Иркутске. Я не забыл его наставления, а дома в сейфе обнаружил травматический пистолет и гладкоствольное ружьё. Денег оставалось порядочно, и я, взяв Андрея, начал ходить в лес на пострелушки. Затем пронюхал, где в лесу стрельбище у местного СИЗО, и мы стали ездить туда. А в спортзале познакомился с парнем, который увлекался тем же, чем и я, но он к тому же часто ездил в Красноярск, где патроны строили в два раза дешевле. Мы привлекли еще пару-тройку человек, создав что-то вроде стрелкового клуба, сварили стойки под мишени и принялись отрабатывать упражнения по практической стрельбе. Спасибо местным органам, что пропустили мимо ушей тот факт, что я потерял память, а то ведь могли и лишить лицензий. Смирнову тоже спасибо, ведь он не только взялся за мое обучение, но и всячески содействовал, чтобы отдел лицензионно-разрешительной работы не имел ко мне претензий. Лелея растущую во мне мечту открыть курсы практической стрельбы, я съездил на три семинара по вышеозначенному искусству, а также сделал еще две лицензии, приобретя к своему оружию две единицы - гладкоствольный магазинный карабин "Сайга 12К" и более мощный травмат 45-го калибра.
Дошло до того, что однажды на стрельбище нас застали номинальные его хозяева, сотрудники ГУФСИН, и, казалось, возникнут разногласия, но те, понаблюдав за нашей тренировкой, поняли, что им есть чему поучиться. В дальнейшем мы договорились о сотрудничестве, а также к нам подключились подразделения местного ОВО, офицеры которого и предложили мне работать у них пару недель назад. В наше время, как оказалось, не так просто попасть в органы. Я успел лишь пройти собеседование и получить направление на военно-врачебную комиссию в Иркутск, но...
Поработать немного я тоже успел, причём не бегал по организациям, а принял предложение от знакомого, Артёма, который позвал калымить в крупную оптово-торговую компанию. Грузчиком. Я продержался там ровно месяц, но не из-за того, что оказался слаб телом. Просто относились к грузчикам, как к рабам. В конце концов, всё закончилось скандалом с начальством, но зато я познакомился с хорошими людьми. С водителем по имени Дима, здоровым парнем, бывшим морпехом из соседнего города, мы общались ближе всего. Он стал мне другом и напарником по стрельбищу.
В свете своих увлечений, сделал ещё одно дело. В стране как раз возрождались занятия по НВП, нормы ГТО и прочее в том же духе. На энтузиазме, вместе с учителями ОБЖ и физкультуры разных школ восстановили несколько полос препятствий, а я иногда проводил для учеников различные занятия, а в конце июня, заручившись поддержкой начальника управления по молодёжной политике и спорту, стал инициатором крупного турслёта, неделю проходившего в тайге.
Мне нравилась такая жизнь, нравилось всё, чем я занимаюсь. Учитывая перспективы работы в органах внутренних дел и уже имеющуюся прибыль от занятий стрельбой с сотрудниками полиции и ГУФСИН, устроился не так плохо. Меня окружали друзья и родные, которые всегда поддержат. Деньги маялись на кармане. Стояло жаркое лето. Я полностью вернулся к нормальной жизнедеятельности и, занимаясь любимым делом, помогал семье и близким. Мама была очень рада. В голове роилось много планов, много диких идей. Я собирался скататься в Красноярск, прыгнуть с парашютом и активно убалтывал на это друзей. Правда, все боялись или находилась куча дел. Пока согласилась лишь подруга Нади, Сашка, которая жила в Красноярске и уже имела опыт прыжков. Договорились на конец августа, но нашим планам не суждено было сбыться...
Всё шло прекрасно, за исключением того, что мне начали сниться странные сны. Не столько странные, сколько страшные. Стрельба, бои на улицах, смерти людей, землетрясения и взрывы, незнакомые города, превращенные в руины и погребённые под снегом. Собаки, множество собак, потрёпанных и озлобленных. И странные явления неземной природы. Сны порой пугали, но я не задумывался о походе к психологу или о чём-то в этом духе. Несинский предупреждал, что последствия травм могут быть разными. Впрочем, я ему хоть и верил, но имел и свою точку зрения. Сны становились всё чётче, а бывало, что и сбывались. Частыми стали явления дежавю, что по науке являлось отклонением психики. Может, поэтому я ложился довольно поздно, стараясь пораньше встать, что тоже накладывало отпечаток. И всё свободное время тренировался, готовясь неизвестно к чему.