Андрюха весело хлопнул ладонями по ободку руля:
- Ну что, дело сделали - теперь по бабам?
- Так погнали, - хохотнул Диман, и в этот момент где-то недалеко громыхнул ружейный выстрел. Мы сразу ощетинились автоматами, вслушиваясь. Каждый волосок на теле встал дыбом. Мне показалось, что выстрел прозвучал откуда-то из-за спины, туда же указал большим пальцем и Макс, подтверждая мою догадку, а Андрюха принялся разворачивать автомобиль.
- А может, ну его? - уже на ходу спросил он. Ему в ответ раздался второй выстрел и громкий женский крик, а звуки шли будто изнутри помещения. Скоба тут же поправился. - А может и не ну его.
В считанные секунды домчали до нужного места. Оказалось, что в этом же доме, только с противоположного конца находился ещё один магазин, только продовольственный. Подъехали как раз вовремя. Из дверей, судя по внешнему виду, только что взломанных, парень выволакивал за волосы женщину, визжащую без устали. Услышав визг шин нашего тормозящего стального зверя, бандит спохватился, нацелил на нас дуло обреза, но не сразу понял, что забыл сменить стреляные гильзы на снаряжённые патроны. Оттолкнув растрёпанную женщину ногой в тяжёлом ботинке, полез в карман клетчатой рубахи, надетой навыпуск и расстёгнутой до пуза. В этот момент он уже находился под прицелом наших автоматов.
- Брось ружьё, мудила!!! - гаркнул диким голосом я, но противник никак не отреагировал на реплику, уже поднося нетвёрдой рукой патрон к раскрытому патроннику обрезанной ТОЗ-34 и крича пьяным голосом в ответ:
- Пошли в жопу, суки! Всех завалю!!!
Его оружие уже начало подниматься в нашу сторону, как выстрелил Хром, остальные добавили, и на асфальт упало, нелепо сложившись пополам, пробитое пулями тело. Скатилось по короткой лестнице вниз, оставляя за собой кровавый след. Вдвоём с Диманом мы ринулись к лежащей женщине, Андрюха контролировал округу, а Хром подбежал к убитому. Из завываний спасённой жертвы понятно было немногое. Вроде как она все эти дни укрывалась в магазине, закрыв передние двери и решётку, а мужчина, бывший её знакомым, как-то прознал об этом, и наведывался иногда за выпивкой, но сегодня получил отказ и вернулся вооружённым и злым. Ещё бы, с жуткого-то бодуна. В таком состоянии он уже был готов переступить черту человечности, но вовремя вмешались мы, за что нам огромное человеческое спасибо. Правда, когда мы двинулись в сторону магазина с желанием убедиться, что там нас не ждёт больше никакой сюрприз, недавняя жертва завыла пуще прежнего, стала цепляться за ноги и умолять, чтобы туда не ходили. Не совсем понимая мотивы этого воя, женщину грубо осадили, а мы с Димой уже сработанной парой вошли в разбитую дверь. Картина впечатлила и заставила задуматься о человечности. На фоне аккуратных, заставленных товаром полок и холодильников обнаружилось тело мужчины с двумя пробоинами - в голове и груди. Мужик был безнадежно мёртв, но спущенные штаны с оголённым достоинством как бы намекали нам на некую активность покойника перед смертью. Возле трупа валялась 20-ая "Сайга", которой горе-любовник не успел воспользоваться. Но не это было самым страшным. Услышав тоненький всхлип, мы повернулись, ощетинившись стволами, и увидели ребёнка, пристегнутого наручниками к радиатору отопления. Девочка, на вид лет пятнадцати, жалобно плакала и скулила, как брошенная собачка.
- Диман, ключи, - бросил я, но брат уже шерстил помещение. Я, недолго думая, обшмонал труп, но наши действия не увенчались успехом.
- Пойду, бабу тряхану, - фигура брата мелькнула у входа, а я присел рядом с девочкой. Даже в полутьме было видно её избитое, в кровавых синяках лицо, и рваную одежду.
- Не бойся, маленькая. Сейчас мы тебя освободим, - я и не знал, чем помочь девчонке, но почему-то первым делом сунул ей флягу с водой.
- Рука сломана,- еле слышно шепнула узница, испуганно вращая глазами, а когда я сам поднёс флягу к её рту, она сделала глоток и более уверенно заявила. - Ключ у продавщицы.
Я передал информацию по радиостанции, чтобы лишний раз не орать, но в эфире тут же объявился Прапор:
- " Бешеный, это у вас стрельба? Всё в порядке? Приём. "
- Нормально всё. Скоро вернёмся. У нас трёхсотый гражданский. Оставить не можем. Как понял меня?
- " Всё понял. Медики в готовности. Отбой. "
Я уже решил судьбу девочки и, честно, мне было плевать на все списки. Детей в такой ситуации оставлять нельзя. Снаружи слышались вскрики и хлёсткий звук пощечины, но через некоторое время появился Дима, бренча ключами. Он вещал на ходу:
- Раскололась, сука, - ключ бросил мне, я принялся вскрывать замок наручников. - Тот, на улице, постоянный хахаль, гражданский муж, а с этим, - он ткнул в тело на полу, - она спряталась в магазине. Кстати, мент, оттуда и браслеты.
Я справился с наручниками, и вдвоём мы повели девочку наружу, та от яркого дневного света зажмурилась. Ещё бы, несколько дней просидела в темноте. К сломанной руке и ссадинам девочка ещё и ощутимо хромала.
- Тебя как зовут, дитя? - спросил я девчушку, пока мы помогали ей добраться до машины.
- Валя, - продолжая жмуриться от света, ответила она, вытирая слезы рукавом здоровой руки.
- Ты как в магазине оказалась и зачем они тебя пристегнули?
- Мы соседи были. Я увидела у тёти Лены этого мужика, - всхлипнуло дитя, усаживаясь на середину заднего сиденья. - Она испугалась, что я её мужу расскажу, затащили меня в магазин, долго били...
- Вот тварь! - искренне зло воскликнул Диман, а я спросил:
- Когда это случилось?
- Не знаю я, - девчонка обняла здоровой рукой больную и, плотно сжав колени, уставилась в пол. - На второй день, как всё началось.
- Ты зачем по району-то лазила на второй день? И ежу понятно, что могут убить, - я не мог найти себе места от негодования, глядя на девочку, как на сумасшедшую, но её объяснение под разразившийся плач поставило всё на места.
- Я с бабушкой живу, а она... она умерла в то утро... Я боялась с ней быть, пошла просить помощи, но никто не открывал двери... Тогда я пошла на улицу и увидела в окно магазина тётю Лену с этим мужиком. Стала стучать в двери, они сначала прикидывались, что их нет, а я, дура, ляпнула, что её мужу всё расскажу.., - плач стал таким громким, что мы уже не могли разобрать слов. Стало жалко девочку пуще прежнего, столько потрясений за короткий срок, а вот в отношении этой тёти Лены росла только ненависть. Не выдержал Диман, подскочил к женщине, сидевшей тихо на асфальте у ног Хрома, и с ходу, с возгласом полным ярости, пнул её носком берца в лицо. Та не успела никак отреагировать, резко откинулась назад и замерла, ударившись затылком об асфальт и раскинув руки. Останавливать Диму никто не собирался. Я вообще хотел подарить ей пулю, ведь такие мрази не должны жить среди нас. Но убивать безоружную, хоть и мразь, не позволила совесть. А про то, что бог дал нам жизнь и не нам решать её отнимать, я могу сказать, что вертел такое мнению кое на чём. Мразь - она и есть мразь, и жить недостойна.