– Без, – заявил Алви. – Практиканты, которые выступают как подопытные факультетов академии, обеспечиваются комнатой, питанием и небольшой стипендией, – с явным удовольствием смаковал наше изумление ректор.
– Подопытные? – ошеломлённо пробормотал отец, вытирая обильно выступивший пот на лбу.
А у меня и вовсе пропал дар речи: «Я ему что, мышь?!»
– Надо же на ком-то нашим студентам тренироваться? – заявил сэр Алви.
– Но это не запятнает?..
– Кого и когда могла запятнать практика в родной альма-матер? Разве что пятнами на одежде от зелий, снадобий и веселящей пыльцы, – хмыкнул сэр Алви.
– В смысле? – Отец округлил глаза.
– Не бойтесь, подопытным последняя не грозит. Этим строгий режим, дисциплина и практика во имя науки, – развлекался ректор.
«Подопытным?» – мысленно повторяла я, прекрасно понимая, что отказаться не получится. Положение у меня безвыходное. В некотором роде ректор меня спасал, но при этом хотелось его слегка убить…
Отец же нервно сунул платок в карман, а трость под мышку.
– Значит, практика – это не работа, то есть поведение достойно леди… Год здесь, строгий режим. Незапятнанность… Я понял. Согласен. Позвольте, господин ректор, мне пора ехать… Портал уже…
– Стоп! – приказал ему ректор.
Отец послушно замер, даже не моргая.
– Начинаются каникулы, а на время каникул студенты не остаются в академии, это правило, – заявил сэр Алви.
– Так как же тогда… – пробормотал отец отмирая.
– Можете продать её на это время в рабство, – спокойно произнёс ректор.
«Что-о-о?!» – пожалуй, у меня появился реальный повод его прикончить.
– Но если продавать некому, – добавил ректор, – можете отправить её в деревушку при одном из моих поместий. В Северный Азантарн.
– Чтобы что? – Отец начал кусать губы нервно и поглядывать на портальное зеркало с написанной на лбу мечтой улизнуть прямо сейчас.
– Чтобы охладила бурный юношеский пыл в снегах и морозах. У меня уже несколько лет пустует домик, который раньше снимал сельский врач. Теперь живёт одна экономка.
– И что мне будет это стоить? – не дыша проговорил отец.
– Обещания доставить, оставить и не появляться до окончания каникул. Потом вернёте дочь обратно в академию.
– О, благодарю вас, сэр Вагнер! Вы так добры, Ваша Светлость!
– Ко мне никто так не обращается. – Ректор презрительно скривил губы и мрачно добавил: – Ох, уж эти отцы… – Затем со взглядом на меня включилась улыбка, ехидная и изучающая. – Ошеломлены, мисс Ковальски? То ли ещё будет! Как говорит дракон-охранитель, не стоит просить прощения за содеянное, содеянное надо исправлять. При необходимости будете помогать экономке так, словно вы не дворянка. Бесплатно. Новые координаты перемещения в портал мой секретарь уже внёс. Явитесь в академию за день до окончания каникул. Выполняйте!
Ехидный «спаситель» крутанул зеркальный шар и со вспышкой растворился. Отец неловко переступил с ноги на ногу. Затем коснулся ладонью мутного зеркала, сундуки и чемоданы вихрем внесло внутрь отражения. И отец, кашлянув, сказал:
– Ну что ж, идём, Агнес. Ты должна быть безмерно благодарна господину ректору!
– Непременно, батюшка, – фыркнула я.
Шагнув в зеркало, мы тут же вывалились с ним без всякого комфорта в убогую столовую деревенского дома. За окном бушевала вьюга. Пожилая дама у комода потирала седины, ибо в неё явно только что влетела коробка с одной из моих шляпок.
– Добро пожаловать, господа! – пробормотала старушка. – Мы не очень ждали… Но вам, конечно, рады, так что прошу извинить…
– Это вы извините нас за коробку! Это дотошная случайность! – воскликнула я и бросилась к ней. – Вы не ушиблись?
Милая старушка улыбнулась и покачала головой».
Так, из напоенного ароматами экзотических цветов южного Ихигару я оказалась в Северном Азантарне. Отец отбыл сразу же. Продрогнув в шёлковом сюртуке, он всё же проверил, что в комнатах маленького двухэтажного дома не было неподотчётных мужчин. И вообще никого больше не было. Я осталась.
Прошёл месяц. И если я не околею тут от холода, то скоро мне будет нечего надеть, ибо мадам Гари ежедневно печёт великолепные булочки, пироги и запеканки! А ещё умопомрачительно варит кофе!
– Милая мисс Агнес, вы уже встали! – как обычно, обрадовалась мне пожилая экономка и поставила на дубовый стол поднос с румяными кручёными булочками с корицей и изюмом.
Взяла с полки начищенную до блеска латунную мельничку и принялась, крутя ручку, щедро осыпать сдобу сахарной пудрой. В корзинке у окна уже красовались пухлые пирожки, накрытые белоснежной салфеткой.