— Конечно, интересует, девочка! — возмутилась Зейнéп. — Разве может не интересовать?! Ты с этим мужчиной уехала в неизвестном направлении, мне ничего не сказала, и это при том, что с тобой вчера случилось нечто невероятное!
— О Аллах, помоги мне! — схватилась я за голову.
— Пусть поможет, пусть! За одно и мне пусть поможет сдерживаться, и спокойно переживать все твои выходки, — не переставала возмущаться девушка.
— О каких выходках идёт речь? — нахмурилась я.
— Как это, о каких? — закричала Зейно. — А кто в Италию укатил на 3 месяца? После этой поездки ты всего несколько дней пробыла в Стамбуле. А потом что ты сделала? Сбежала во Францию, и снова около 3-х месяцев находилась там! Теперь, ты наконец-то возвращаешься в Стамбул, в родной дом, но и тут продолжаются приключения. Как только оказалась в городе, сразу происшествие, да ещё и с моста прыгнула. Но нет, Зейнéп ведь мало понервничала. Ей богу, мало ей! Берёшь, и на следующий день, после своего фееричного прыжка, садишься в машину и уезжаешь с каким-то там следователем в неизвестном направлении. Браво, Хая́т, браво!
Пока Зейнéп перечисляла, что я натворила, было ощущение, будто мой мозг сейчас взорвётся.
— Зейно, я всего лишь забыла тебе сказать, куда еду, а ты мне почти все грехи припомнила! — попыталась я объясниться.
— Конечно, ты всегда забывай, дорогая! Кто такая Зейнéп? — обидчиво произнесла девушка.
— О Аллах, ну не делай так! — начала я успокаивать её. — Ты же знаешь, как важна для меня. Ты мне как сестра, частичка моей души! Ну, только не плачь! Я сейчас всё расскажу.
— Ужин остынет, давай сначала поедим, — всё ещё с обидой тихо говорила Зейно.
— Хорошо. Поедим, и я тебе всё объясню! — поцеловала я в лоб свою болтушку.
После смерти бабушки Эсмы, эта девушка сильно привязалась ко мне. И каждый раз волновалась, как о родном человеке. Я особо не привязывалась к людям, но Зейнéп была очень хорошим человеком. Можно сказать, она стала исключением.
Я заварила нам чай и принялась исправлять ошибку.
— Мне нужно было поехать к господину Мустафе, чтобы он объяснил мне вчерашнее происшествие, — начала я.
— И, что он сказал? — спросила с интересом Зейно.
Вместо ответа, я показала ей дневник.
— Он дал мне это, — протянула я Зейнеп его. — Это дневник одного Имама. Помнишь, мы с тобой пошли в одну мечеть, а там были похороны управляющего?
— Да, помню! — ответила, немного подумав, девушка.
— Это его дневник! — кивнула я.
— И что в нём? — с интересом произнесла подруга.
— Записи, которые делал Сели́м, описывая свой дар, и все происшествия, — продолжала я, понимая, что всё же придётся рассказать про случай в воде. — Мертвецы…. Они напали на меня, когда я была в воде. На Селима они тоже нападали.
— Как это? — нахмурилась Зейно. — Что значит, напали, не поняла?
Я молча показала ей синяки на ногах. Зейнéп пребывала в шоковом состоянии от увиденного.
— Они душили Селима, а после у него на шее появлялись следы. Так здесь написано, — спокойно говорила я.
— И, что теперь? — блымала глазами девушка.
— Пока не знаю…. Но господин Мустафá сказал мне, боятся темноты, — допила я чай и поставила стакан на стол.
— Почему? — со страхом на лице интересовалась Зейно.
Я открыла дневник на соответствующей странице и показала подруге. Она потеряла дар речи, когда прочла. После этого разговора мы просидели молча какое-то время, потом пошли спать.
Сон был немного тревожным той ночью. Мне приснилось, что из моей ванны вылезло мёртвое тело той самой девушки, которую я видела на воде с моста. Оно медленно стало подбираться к моей кровати, с её длинного грязного платья и волос капала вода. Когда она уже почти приблизилась с вытянутыми вперёд руками ко мне, я внезапно проснулась.
В голову сразу пришли слова господина Мустафы, так я поняла, что если бы вовремя не проснулась, то умерла бы во сне. Недолго думая, я набрала его номер и рассказала сон.
— Очень хорошо, что ты успела проснуться, — сказал он.
— То есть, это был не сон? — спросила я хмуро.
— Физически твоё тело находилось в состоянии покоя, но это же означает, что ты не могла двигаться. Работал твой мозг, а ты ведь знаешь, что мертвецы способны проникать в него, — объяснял господин Мустафá.
— Значит, они мне показывали, как я могу умереть, — вздыхала я.
— Возможно…. — согласился он.
— Выходит, мне теперь нельзя спать? — задумчиво задала я вопрос.
— Так или иначе, ты не сможешь проводить дни напролёт без сна, в отличие от них. Они никогда не дремлют! — твёрдо сказал Имам.