Валерг не сразу понял, что произошло. Приподнявшись, он увидел, что санг лежит рядом прошитый разрядом лучемета, а голова зверя еще дергается, закидывается назад, дергаются лапы, пытаясь бежать. И глядя на агонию хотелось одного, - чтобы это прекратилось скорее. В эту минуту Валерг был не человеком, но распростертым на шестке зверем с развороченным и сожженным нутром, и это он агонизировал, и покрывался смертным потом... Лишь когда Санг затих к Валергу вернулось ощущение собственного тела, сознание своего "я" и боль своих ран... Он встал, цепляясь за темный с белыми прожилками ствол старой сурты. Постояв, сделал шаг, но тут же схватился за другое дерево...
...Так он шел от ствола к стволу...
Остановился внезапно. На песке, меж толстых корневищ, все еще сжимая руками лучемет, лежал Ниг. Валерг опустился рядом с ним на колени, приподнял за плечи и перевернул. Глаза дарвита были полуоткрыты, к щеке, вдавленные, прилипли мелкие камешки. Гримаса сверхнепереносимого усилия все еще искажала лицо. Валерг ощупал тело, пытаясь найти рану. Но ран не было... Даже туника нигде не порвалась...
Тогда он догадался о случившемся и застонал.
"Вода..." - мелькнуло в мозгу. Его вдруг охватила уверенность, что вода могла бы помочь. Вода была рядом. Поток после недавнего дождя бежал в нескольких шагах от них. Валерг попытался поднять юношу, но перед глазами поплыл туман и он едва не упал рядом с Нигом. Не в силах нести, он схватил дарвита за ворот туники и поволок. В глубине сознания плавала мысль, что Олгерд тоже тащил Нига за ворот. Вот и след остался на шее...
Валерг не помнил, как он очутился возле ручья. Он был, как в забытьи, но не упал, а двигался, что-то делал... Он очнулся, стоя на коленях подле Нига. А Ниг лежал раскинув руки и волосы его были в мокром песке, а вокруг головы собралась лужа воды. Аниг стояла рядом, но Валерг не сразу понял, что это она.
- Ниг умер... - прошептал Роберт.
Лицо Аниг сделалось асимметричным, как у людей, а глаза помертвели.
- Это я... я... - начал Валерг и не смог продолжить, - лицо задергайтесь от боли.
Аниг взглянула на него, слабо вскрикнула и бросилась бежать. Валерг хотел окликнуть се, но не мог, хотел бежать, но не сдвинулся с места...
...Он был Нигом, который умирал, убивая...
10
Утром следующего дня, едва закончился утренний дождь и тучи ушли на запад, купол среди зеленых зарослей начал расти из матово-молочного, становясь плотным, синевато-белым, непрозрачным. Вокруг множились и росли кольцевые дороги, оттесняя деревья. Миниатюрные фигурки дарвитов, одетые в белые туники, спешили к куполу.
На отдельной площадке, созданной немного в стороне, стоял фарп бело-голубой окраски с эмблемой в виде золотой руки, сжимающей цветок. Дверцы были подняты вверх, как крылья стрекозы, багажное отделение открыто и внутри машины царила пустота...
11
"Слишком сложно".
"Нет, он сможет. Он понял храм. Он близок к нам. Ближе всех..."
Аниг болезненно вздрогнула, отошла от Тано и контакт прервался. Они стояли внутри огромной сферы. Вокруг клубились темно-коричневые облака, цветом напоминавшие почву Дара. В глубине вспыхивали голубые огни, похожие на звезды, и тогда сеть лучей пронизывала сферу и на мгновение связывала мерцающие точки. Но среди обильного золота чернели провалы, наполненные безысходным мраком. Аниг старалась не смотреть в эти колодцы.
"Аниг, это и есть третий путь, тот, что лежит между гибелью и убийством?"
"Да".
"И Дар станет вновь единым и неуязвимым для иных?"
"Да".
"Но будет ли это прежний Дар?"
"Не знаю. Мы сами уже другие. И в чем-то мы слишком малы. Наши души, как наши тела - низкорослы".
Тано покачал головой. Его все больше беспокоила муть, что поднималась в душе Аниг. Это походило на смятение, что царило в Ниге. А чем все кончилось?...
"Раньше мы не делили себя на душу и тело".
- Быть может она только и появилась сейчас - наша душа! - крикнула Аниг и замолчала, сообразив, что произносит слова вслух, слова землян.
"Мы не можем без Роберта. Нам нужно срастить принесенное с Земли с Даром, сделать планету вновь единой, а мир завершенным".
"Тень землян лежит на нас, Аниг".
"Мы пересилим. За нами - тысячи лет. За ними - час. Я чувствую силы. Я смогу. Мое время растить храм".
Она отвернулась и стала вглядываться в таинственное верченье коричневого, золотого и черного перед собой.
"Роберт должен уйти. Потом. Ты знаешь это, Аниг?"
12
Сначала ничьего не было: ни Дара, ни прошлого, ни смерти, ни страдания. Тело находилось где-то рядом, но не принадлежало ему. Потом он постепенно вернулся, залез в тело, как в тесный комбинезон и никак не мог разместиться - все мешало и давило. Наконец он устроился и улегся тихо-тихо, как в детстве, когда лежал без сна и боялся разбудить мать, что спала рядом. Часы били, хрипя, отсчитывая удары. Миновала полночь и тишина стремилась достичь рассвета, а он все лежал, цепляясь за ускользающие минуты, которые маятник старинных часов кидал то вправо, то влево, то вправо, то влево...
Так он вспомнил, что в мире существует время. Рождение. Смерть... Смерть Нига. Он застонал... И вспомнил, что в мире существует боль. Боль, что исказила лицо Аниг. Тогда он вспомнил, что в мире есть любовь... И открыл глаза...
Валерг лежал возле открытого окна на низкой кровати. Легкий зелено-голубой полог нависал над ним. Валерг поднял руку и потрогал шею. Рана была заклеена искусственной кожей - кто-то очень аккуратно пользовался аэрозолем - состав лег идеально. Боль прошла, осталась лишь слабость и тошнота. Хотелось лежать и не двигаться. Никогда, никуда... Он все же попытался отыскать кнопку вызова. Но стена была абсолютно гладкой и теплой на ощупь. Тогда он понял, что лежит в жилище дарвитов. Он сполз с кровати. Рядом на скамье лежали чьи-то вещи. Своей одежды он не нашел лишь тунику, какую носят дарвиты. Он кое-как залез в нее. Пояс не слушался, ускользал змеей из-под рук.