- Хы, - хохотнул Машка, - да ты у нас теперь метаморф! Заживает всё, как на собаке. Надо теперь с породой определиться. Тебе какая по душе: вессальская легавая1 или дарайская борзая2?
Недолго думая, Саня схватил первый попавшийся булыган и с силой запустил в Машку. Промазал, естественно, сплюнул, чем вызвал интенсивный кошачий ржач.
Невозмутимый Алабар не стал комментировать происходящее, подхватил Санин баул, стянул поклажу и с моих плеч, и закинул вещички себе на спину, заработав наши с лекарем признательные взгляды. Да что там говорить: подустал я. Ноги болели, а на скалу страшно было смотреть – вдруг в самый неподходящий момент мои конечности скажут: «Всё, хозяин, допрыгался, дальше без нас».
- Алаба-ар, - позвал я, подпуская в голос побольше тоски, - а может ты того… Полетаешь? И нас поднимешь, а?
- О, да! - тут же отозвался кошак. - И взлетит дракон, махая крылами, как возмездие Никазиды3! Сверкая блеском стали в лучах полуденного солнца!
- К-какой стали? - Алабар даже обернулся.
- А с Никазидой ты, входит, знаком? Тишан, мы хоть и далековато от города, но где гарантия, что какой-нибудь залетный патруль не отирается неподалеку? А у тебя, пернатый, чешуя металлом отливает. Особенно на ярком солнце. Доступно объясняю?
Дракон отвернулся, но я-то не мог не высказаться:
- По части доступных объяснений ты сейчас просто самого себя превзошел.
Машка хмыкнул, подхватил баул и пошлепал к скале.
3
Оказалось, боялся я зря. Ничего сложного в нашем восхождении не было. Ну, пришлось прижиматься к шершавому известняку. Ну, иногда потряхивало при взгляде вниз. Ну, каменные полки узкие – стопа еле помещается. Но если плюнуть на страх, смотреть за что хватаешься и ставить ноги крепко, то понимаешь – оборотень нас просто заставил собраться. А лекаря намеренно разозлил, зная, что он боится высоты, чем добился внимательного и аккуратного передвижения по неприметным снизу выступам. Правда, карабкаться пришлось долго. Все-таки из-за меня с Саней Машка осторожничал, двигался вверх медленно, с остановками, давая нам отдохнуть на широких устойчивых карнизах.
Через час мы наконец заползли на самый верх, легли пузом на утоптанную площадку, и были счастливы. Ну, я так точно был. Наверху нас уже встречал Пончик, причем с довольным выражением на хитрой морде. Попрыгав вокруг меня и укусив за ухо, он вскочил на огромную глыбу, примостившуюся на самом краю обрыва, и требовательно заверещал. Я отмахнулся: ничего опасного в писке ханура я не услышал, так что передохну пока.
Но Машка и Алабар, напряглись и начали озираться, оглядывая долину, раскинувшуюся под нами.
Да, живописно. Узкая тропа, явно протоптанная многими поколениями ходоков, тянулась от площадки вдоль небольшого ущелья, сплошь заросшего корявыми карликовыми соснами и кустарником. Под камнями яркими фиолетовыми пятнами цвели крокусы, чуть ниже долина пылала пестрым желто-малиновым ковром цветущих рододендронов, но, несмотря на яркий полдень, здесь, наверху, дул холодный ветер.
Я поддался всеобщей настороженности и тоже завертел головой. Ничего не почувствовал и не увидел. Вспомнил, что можно по-другому, закрыл глаза и «влез» в сознание ханура.
Сначала Пончик дернулся. Потом на всякий случай возмутился, но я не стал обращать внимания на его недовольство – сам виноват, не надо было кусаться. Итак, что мы имеем? А имеем мы… запах. Ну и что? Совсем слабый – ветер дует от нас. А кто у нас так… э… пахнет? Машка? А при чем тут Машка? Пахнет так же, как Машка? Может волки? Нет? Странно…
Ничего не поняв, я вынырнул из чужого сознания, посмотрел на удивленные лица двуипостасных - они тоже ничего не поняли - и тяжело поднялся с холодного каменного пятачка.
- Долго, что-ли, еще? - спросил я Машкину спину.
Спина ответила:
- Вон за озером. К закату должны добраться.
К закату это хорошо. Тем более, что есть хочется. Просто даже хочется жрать. Присмотрелся. Да, озеро имеется. Длинное и узкое, посреди небольшого лесочка, между двух высоких горных пиков, покрытых снегом и льдом. Сурово и красиво, ничего не скажешь.
Я забрал у Алабра свой баул и снова не удержался от вопроса.
- Маш, а на нас тут не нападут? Волки там, то сё… Кого-то же Пончик почуял.
Оборотень рассмеялся:
- Ну, ты даешь, Тишан, - не оборачиваясь ответил он и зашагал по выщербленным камням. - Какие волки? Я тут хозяин. Кто меня тронет? Среди местного зверья самоубийц нет.