— А почему ты не хочешь назвать свое настоящее имя?
«Я. Сказал. Заткнись!»
Зараза чуть не выскочил из ножен, и я понял, что мой двойник в чем-то перегнул палку. Сильно перегнул. Знать бы еще причину. Но, вообще-то, я уважаю свое оружие, оно мне не раз и не два спасало жизнь, потому мне захотелось поставить на место этого… «архивариуса».
— Значит так. Я не в курсе, что такое «программа», или что такое «матрица», мне, кстати, по фиг. Но если я ещё раз услышу, как ты его…э… дразнишь, я…вернусь назад к драконам. И тебе будет скучно.
— Куда?! — удивился мой двойник. — А что портал сейчас находится у дарков? И они уже туристов к себе пускают?
— Дарков?
— Э… Ну…
— Рассказывай!
3
— Жили-были на Даре две цивилизации. Одна называла себя «технократы», другая «биократы». Вообще-то, искусственное биологическое направление развития встречается в мироздании спорадически, особенно на стартовых стадиях эволюции, но на Даре…
Я его перебил. И попросил применять слова попроще. На что он показательно вздохнул, возвел очи к Небу, помотал укоризненно головой…
В общем, я лучше своими словами.
Итак. История оказалась бесхитростной как забор. Жили-были на Даре две цивилизации и, как водится, терпеть друг друга не могли. Воевали иногда, иногда мирились, когда воевать было нечем. Всё как обычно и банально до тошноты. Если «технократы» изобретали оружие металлическое, в том числе и летающее, то «биократы» вывели, так сказать, оружие живое. Почти живое. Соединили кремний и ящерицу. Почему кремний? Потому что его навалом, и его окисел не плавится даже при сильном огне. (Что такое окисел кремния я не знал. Оказалось – кварц. Ну, или песок.) Почему ящерицу? А чтоб с перьями не заморачиваться! И назвали эти «машины» дарки. Назначение одно – война.
Сел на такого дарка, подключился к «синопсисам» и «нейронам», оставшимся от маленького мозга ящерки, и полетел. Расплавил плазмой (…очень сильный огонь, как я понял) мимоходом какой-нибудь технократский городок и вернулся с победой. Монстра своего на лужайке приземлил, покормил чем-нибудь, дождался когда он заснет (трансформируется обратно в камень), и пошел отдыхать после необременительного трудового дня.
Войну «биократы» выиграли. Еще бы! Какой металл сравниться по маневренности с драконом… э… дарком? Технократов и им сочувствующих не осталось в мире ни одного, и пошла жизнь радостная, благостная, раздольная. Никто не пищит за углом, что менять природу нельзя, что это плохо кончиться, и т.д. и т.п. Делай что нравится, придумывай, что хочется, скрещивай все живое с неживым и хвастайся перед соседом. Мни себя богом.
Понаделали победители всякого зверья, понапридумывали всяких растений, но возникло «но». Организмы у них получались тупые. Мозгов им не хватало. «Синопсисы» с «нейронами» слабенькие выходили, а значит и в борьбе за естественный отбор «изделия» биократов нормальной природе проигрывали с одного плевка. Чё делать?
И нашелся один. Гений. (А по мне так полный дурак). Он объединил дарка и человека. Я не оговорился. Именно объединил. Натурально. Как ящерицу с камнем. А прежде чем у него получилось, уморил лютой смертью с полсотни своих рабов. Да, да, рабство на Даре было еще то! А чего ему не быть? Эти био-умники решили, что ни в чем не уступают богам, а богам можно всё и чуть-чуть сверх всего. Словом, теперь дарк мог трансформироваться и в человека, и в камень. Круто? Круто. Тут тебе и слуга – хошь копает, хошь не копает. Тут тебе и летающий монстр – сел на него, с соседом в войнушку поиграл, а не нужен – пусть в камне отдыхает. И кормить не надо. Почти. А чтобы слуга не стал шибко умным, мозг дарка «подключался» к хозяйскому и «чистился». Удобно? Конечно!
— Подожди, — остановил я увлекшегося «архивариуса», — они что же, вот так спокойно уродовали людей, и те молчали? Не сопротивлялись?
— Я бы послушал, что бы ты вякнул, когда перед тобой огненный монстр встанет.
Я тут же вспомнил, как в первый раз увидел Алабара в изначальной ипостаси, и передернулся. Но не признаваться же, насколько мне тогда стало страшно.
— Но… это же люди!
— А тебе жалко морскую свинку?
— При чем тут свинка?
— Их часто используют для опытов.
Интересно, почему мне всегда так некстати вспоминается всякая дрянь? Перед глазами, как наяву, встали незабвенный ректор Балор и Марат, мой друг. И в каком состоянии Марат был после «опытов» хорошего и доброго ректора, защитника всех адептов Академии магии и Тонких искусств я отлично помню. Забудешь такое. Особенно если тебе тоже грозило что-то подобное.
— Потом эти био-умники и между собой переср…дрались, но ты дальше слушай.