Строго говоря, молодой лэр Сагальски при появлении двоих наемников растерялся. Высокий и мощный парень в сопровождении Машала смотрелся в шумной приемной как породистый бульдог среди мелких дворовых шавок, заставив притихнуть как клерков, сидевших за столами, так и посетителей разных мастей. Хотя, вроде бы ничего для этого не сделал - всего лишь вошел. А вот невысокий щуплый Машал в этот раз неожиданно кого-то напомнил, но как ни старался Тан, вспомнить не сумел. И оба – оба наемника! – ментально не читались от слова совсем. У обоих стояли одинаковые блоки, и лэр-секретарь утвердился в догадке, что все-таки есть у них артефакты. Одинаковые! Что удивило, насторожило и восхитило: захотелось посмотреть на подобную вещь. Но попросить показать, означало признаться в ментальном воздействии на человека, а это как бы не совсем законно.
В общем, документ наемнику Алабару, по отцу Дагону, был выдан «взамен утраченного», положенная пошлина в размере двух серебрух получена из рук в руки, наемники ушли, а муниципальный секретарь надолго задумался. Да так, что не сразу заметил, как широкая, во всех местах, торговка сидит перед ним и уже с четверть часа рассказывает о себе, между делом заискивающе клянча разрешения на постройку булочной.
2
Отпускать его на самостоятельную экскурсию по городу, не зря до сего времени носившему титул «вольный», однозначно не хотели. Но, как ни странно, «за» высказались оба Ключа: Черныш и Бача. Конечно, права голоса на общем совете у клинков не было, но Бача вспомнил о драконьем зове, а Черныш заявил, что этот зов он за пару верст уж как-нибудь услышит. И с дракона было взято слово – если какая каверза приключится, он, не стесняясь, зовет на помощь. Потому все со спокойной душой разбрелись. Саня вместе с троицей портовых работных занялся обустройством лекарского кабинета. Дарек и его новоявленные помощники Кара и Михась закрутились на кухне, а Машка повел Ирби в школу - к Марте. Словом, день как день, ничего особенного.
Но ничего особенного это если ты не дракон. А если ты дракон, и основная информация о мире под названием Дар у тебя из книг, то тебе этот день покажется как кораблю первый спуск на воду. Разве можно почувствовать волны под днищем и соленый ветер в парусах, стоя на стапеле? Вот и Алабар «плыл» по уютной городской улице, удивляясь ощущениям собственной свободы, и лишь отголоски древнего страха ментальных магов, вбитого в подсознание, да воспоминание о сородичах в Серых Горах нет-нет и омрачали его лицо.
Как бы то ни было, а через несколько кварталов, почти у самой бухты, откуда неслись запахи свежей рыбы и водорослей, заветная кондитерская лавка внезапно очутилась прямо перед носом. Не заглянуть в нее оказалось выше драконьих сил.
Звякнул колокольчик над дверью, и в прохладном сумраке пахнувшего ванилью помещения раздался хриплый голос:
— Свистать всех навер-р-рх! Кур-риные потр-роха вам в печенку, кар-ракатицы сухопутные!
Алабар остановился, с недоумением выискивая источник такого искреннего возмущения.
— Чё румпелем вер-ртишь, чер-репашка бер-реговая?!
— Кешка! А ну, на место улетел! Быстро! — раздался звонкий девичий голос. — Всех покупателей с утра распугал!
— У-у, явилась… — прогудел кто-то хриплым басом себе под нос, — фур-рия с фор-рштевня…
Ярким пестрым комочком слетела с высокой люстры смешная длиннохвостая птица, шустро нырнула в висевшую у дальней стены клетку, и крючковатым клювом закрыла за собой проволочную дверцу.
— Не обращайте внимание, лэр, — весело обратилась к Алабару девушка лет двадцати. — Кешка у нас безобидный, просто дуркует сегодня. Настроение у него с утра боевое, вот и вспоминает молодость.
В отличие от большинства женщин, встретившихся дракону в городе, она была одета в широкие, мотавшиеся при каждом движении штаны и просторную выбеленную рубаху. Она смотрела на молчавшего Алабара, и несколько напряженно поинтересовалась:
— Э-э… Вы за покупками зашли? Или так, поглазеть?
А дракон, и вправду, глазел, забыв обо всём. Было, кстати на что, вернее, на кого. Внешность, у стоявшей перед ним девушки, отличалась необычностью, и это еще мягко сказать. Густые, темно-русые волосы заплетены в две толстых косы, черные смоляные брови вразлет, на коричневом от загара лице светятся глаза странного сиреневого цвета, остренький подбородок нахально вздернут вверх, и пухлые губки упрямо поджаты. И всю эту красоту уродует косой шрам через правую щеку.