Моя сеть беспрепятственно скользила сквозь стены и ни разу даже не звякнула. Не говоря уже о том, чтобы запеть, как поет металл, когда его стукнут. Поет, поет. Это может вам звенит. А мне поет. Но нет. Тишина.
Прошелся второй раз. Ничего. Нет тут никакого схрона. И моя, природная чуйка не сработала ни разу. И не могла. Я же тут все детство околачивался. Давно бы чего-нибудь откопал.
Чудненько. Теперь настроим на серебро. И медь заодно. И пойдем с южного подвального крыла.
Через четверть часа я дошел до противоположной стены. И снова ни звоночка, ни ощущений. Нет тут ни шиша…
На верхнем ярусе история повторилась. Сеть прошла как по маслу, ни разу ни за что не зацепившись. Ручками что ли пройтись. Я имею в виду прощупать. Но толку? Сетка-то получше будет. Я, правда, уже подустал. Держать сотканное из магических нитей такое вот полотно довольно тяжело. Для меня, по крайней мере. Сеть уже пошла дырами и скоро разойдется совсем. Зачем ее еще держать? Тут я подумал, что можно проверить стены на пустоты. Ведь я настраивался на металл.
Теперь пришлось стены трогать. Буквально. Когда прикладываешь ладонь к камню, он словно дышать начинает. Чувствуешь, как собираются на кончиках пальцев шопотки-шорохи, как двигается внутри странная, ни на что не похожая жизнь, как прокладывает себе дорогу нервная пульсация лишних включений, и как сопротивляется ей монолит. И так бесконечно, мало-помалу, еле-еле…
Пройдя и прощупав стены первого яруса, я выдохся. Может, если б не старался, устал меньше. Но я не люблю незаконченных дел. Спустился по лестнице на второй ярус и начал все заново. Трогать, слушать, дышать. Иногда закрыв глаза. Это умение у меня свое, не академическое. Я так могу долго, но все-таки устаю.
Пусто. В смысле ничего я не нашел.
Как уж не настраивался: и на золото, и на серебро, и на металл вообще. Ответа не получил. Либо я не слышу их, либо они меня. Либо семейное предание — это способ добавить загадочности всей истории рода. Тоже неплохо.
Надо подниматься. Я присел на каменную ступеньку винтовой лестницы, на которую опиралась вся конструкция и вдруг… почувствовал. Ага, задницей. Смешно, конечно, но бывает!
Я вскочил. Под ступенькой явно была пустота. Понятно теперь, почему сеть ее не увидела. Я-то вниз не смотрел.
И что прикажете делать? Как ступень поднимать?
Осмотрев и ощупав каждый вершок гранитной плиты — как она сюда попала? — я ничего не нашел. Ни зацепа, ни механизма. Даже металла не почувствовал. Может рядом на стенке? Но «сеть» часом раньше ничего на этой стене не высветила. А пустота внизу была. Точно. И словно прикрытая чем-то. А может просто попытаться сдвинуть плиту в сторону?
Все мои потуги ни к чему не привели. Зато я услышал, как сверху кто-то зашагал по ступеням.
— Тишан! Ты здесь? — раздался голос барона.
О, крысиные уши! Я же фонарь не зажег. Так и шлялся здесь без света.
— Да! Внизу я!
Пришлось по-быстрому зажигать лампу.
Когда барон Райен спустился, я уже рассмотрел плиту при свете. И снова ничего не увидел.
— Ничего? — спросил он.
Я помотал головой.
— А что ты так на этот камень смотришь?
Я почесал затылок — жест, кстати, не к лицу дворянину, но мне сойдет.
— Тут вот, внизу, пусто.
Барон тоже задумчиво почесал затылок. У нас это семейное что ли?
— Уверен?
Я кивнул.
— А как… туда попасть?
Ехидный возглас я оставил на потом. Совсем на потом. И пожал плечами.
— Может отодвинуть? — спросил барон
Я вздохнул.
— Пробовал.
Папаша молча подвинул меня, присел, уперся руками в ребро ступени и надавил. Потом надавил еще раз. Я так понимаю, со всей… э… силы надавил. Даже покраснел. Потом посмотрел на меня. Я опомнился и присел рядом. Теперь мы вместе упирались в эту клятую ступень.
Но ей хоть бы хны. Обессилев, мы оба рухнули на пол, тяжело дыша. И тут я увидел! Механизму не надо быть металлическим! Можно быть каменным. Потому и «сеть» не зацепилась.
В самый угол лестничного пролета был вмонтирован каменный рычаг. Его можно было увидеть только снизу. Если сесть или лечь на пол. Я встал на четвереньки и пополз к рычагу, вызвав легкое недоумение в папашиных глазах.
И я на него нажал. На рычаг. Со всей дури.
Нам не преподавали предмет под названием «здравый смысл». Считалось, что мы все и так в здравом уме. Наверное, все, кроме меня. Иначе я бы подумал, прежде чем на что-то жать.
Когда я упал вниз, не удержавшись на резко опустившемся участке пола, грохот стоял серьезный. Сначала я приземлился, как стоял, на четвереньки, больно ударив колени. Потом стукнулся ребрами о какие-то бревна и камни, вымазался в пыли и паутине, и приложился щекой к металлической сетке, скатившись по небольшому наклону. Аж, в ушах зазвенело!