Демон молчал, широко раскрытыми от ужаса глазами смотря в глаза сына. Волосы зашевелились у него на голове, когда он увидел вертикальные зрачки зелено-голубых глаз младенца.
- Ну, и как вы назовете его? - спросила Камира.
- Он такой необычный... Пусть и имя его будет отражать эту необычность. Я назову его... Даре`эльмир, - сказала Лючия
Десять лет спустя
- Как у тебя дела сегодня, Даре`эльмир? Ты какой-то отрешенный... Неразговорчивый, - спросила у сына Лючия, когда они прогуливались около дома.
- Нет, всё хорошо, - ответил мальчик, не поднимая головы.
Лючия тяжело вздохнула, остановилась, присела на землю и повернула к себе сына.
- Даре`эльмир, посмотри на меня. Я же вижу, что что-то не так.
Даре`эльмир поднял на неё свои необычные глаза.
- Что-то плохое должно сегодня произойти... Не спрашивай, почему, я просто... Знаю...
- Сын... Раз уж мы заговорили о плохом... Твой отец настоял на этом, несмотря на все мои протесты. Я должна дать тебе это, - демонесса протянула ему тяжелый, обернутый белой тканью предмет
Мальчик взял его из рук матери и осторожно убрал ткань. Теперь на его ладони лежал пистолет.
- Это на крайний случай. Надеюсь, в ближайшие несколько лет он тебе не понадобится. Он заряжен, так что осторожно, хорошо? Завтра отец поучит тебя стрельбе. Спрячь его пока что.
Страшному приобретению десятилетний мальчик, казалось, ничуть не удивился и не ужаснулся.
- Ветер... - тихо сказал он, повернув голову навстречу потокам воздуха, - Пойдем домой, он, наверное, усилится.
«Винсент прав: с ним тяжело общаться... Сложно его понять... И что мы для него? Любит ли он нас?.. Даре`эльмир...»
Лючия тяжело вздохнула, встала, хотела уже повести мальчика домой, но тут увидела в небе сноп красных искр — сигнал тревоги.
- Даре`эльмир, быстро домой! Спрячься в комнате и не высовывайся!
Сидеть у себя в комнате и ждать было для Даре`эльмира не ново. Вот и сейчас он сидел на кровати, забившись в угол и прижимая к себе подаренный матерью пистолет.
Звуки стрельбы за окнами не утихали, только приближались. Мальчик невольно занервничал. Осторожным движением он снял пистолет с предохранителя.
Внезапно он услышал звон разбитого стекла и незнакомый мужской голос, затем шаги. Шаги по направлению к его комнате.
Незнакомец будто чувствовал, что в комнате кто-то есть. Одним мощным пинком он выбил дверь. Даре`эльмир увидел перед собой крепкого мужчину в боевой экипировке.
- Так-так, и кто тут у нас? - широко ухмыльнулся военный, глядя на мальчика.
Он направил дуло автомата на ребенка.
- Ты уж прости, маленький выродок, но вам, отродьям, на этой земле места нет.
- Даре`эльмир! Нет! - услышал мальчик далекий голос отца.
Солдат крепче схватил оружие и был готов уже нажать на курок, но Даре`эльмир был быстрее. Молниеносно он выхватил пистолет и, практически навскидку, выстрелил. В глазах головореза на мгновение блеснула тень удивления. Медленно, он повалился на пол с раной в груди.
Тут в комнату ворвался подоспевший Винсент. Увидев труп, он с ужасом посмотрел на сына. Легкий сизый дымок, исходящий от дула оружия, отвечал сам за себя.
За Винсентом влетела Лючия.
- О боже мой! Даре`эльмир! - воскликнула она.
Девушка подбежала к сыну, обняла его, закрывая вид мертвого тела.
- Не смотри... Клянусь Седьмым Драконом... Не смотри, Даре`эльмир, - шептала ему Лючия, трясясь от слез.
Из-за её плеча Даре`эльмир смотрел, как растекается по полу алая кровь солдата. Несколько секунд он разглядывал отдающую смертью красную жидкость, потом закрыл глаза и уткнулся в куртку матери.
Пятнадцать лет со дня рождения Даре`эльмира
- Может всё-таки выберешь себе менее... специфичное оружие? - спросил у сына Винсент, когда они в очередной раз сошлись на тренировочном поединке
Даре`эльмир улыбнулся. Огромная катана в его руках выглядела внушительно, однако Винсент относился к этому оружию скептически. Он сам всю жизнь сражался обычным длинным мечом — чему он мог научить выбравшего такой клинок сына?
- Нет, отец. Всё хорошо, - стоял на своем молодой парень.
Он всё еще был очень молод, но уже начал походить на себя взрослого. Длинные серебряные волосы доставали уже до лопаток, он уже был не по возрасту умен и серьезен, хотя не было еще тех рельефных мышц и холода во взгляде, да и прошедший с ним через всю жизнь клинок сейчас отдавал девственным блеском.