— Это еще что такое? — осведомилась Белая Буря, когда всадники подъехали ближе.
— Это новый флаг Тайного Императора, — объяснил Довесок. — В Мире над этими флагами сейчас трудится каждая швея.
— Хмм. — Белая Буря немного помолчала, обдумывая новые сведения. — Слышала, ты захватил город. Это хорошо. Но теперь ты стоишь у меня на дороге. Это неблагоразумно.
— Главарх, говорю вам со всем уважением, нельзя пускать этих чудищ в город. Они до смерти перепугают штатских.
— Мне нет дела до чужих страхов, и я старше тебя по званию. Машины пойдут туда, куда я пожелаю.
— Страхи — штука вполне осязаемая. Вспыхнут массовые беспорядки. Появятся жертвы. Возможно, даже пострадают некоторые ваши машины. — Довесок прикоснулся лапой к экскаватору. — Даже такое крепкое военное орудие можно сломать.
В словах Довеска была логика, и лицо Белой Бури закаменело от внутренней борьбы. Он, в свою очередь, не стал подливать масла в огонь.
— Твой совет хорош, — наконец произнесла она. — В любом случае машины в городе не нужны. Я разобью лагерь у развалин древней энергетической станции, первоочередного объекта для исследований. Однако твое бессовестное поведение не подлежит прощению и требует немедленного понижения в звании. Какое там оно у тебя?
Довесок только развел руками.
— Честно говоря, мне его так и не присвоили. Разумеется, я какой-то офицер, но у меня нет ни официального статуса, ни прав. Вполне возможно, я по-прежнему штатский, хотя вовсе не горю желанием это проверять! Я существую всецело из милости Тайного Императора.
На лице Белой Бури мелькнула призрачная улыбка.
— Как и все мы. Считай, в этот раз длинный язык помог тебе отвертеться. Но больше так не делай. А теперь забирай своих людей и проваливай с дороги.
— Как прикажете, главарх.
Экскаватор с грохотом покатил вперед, загрязняя воздух углеводородами и окисью азота, затем качнулся и остановился.
— О, чуть не забыла, — бросила через плечо Белая Буря. — Ты освобожден от командования городом. Тайный Царь — вернее, Император, раз уж ты повысил его в титуле — отправил со мной советников. Они возьмут на себя управление городом. Мир должен стать частью империи.
Поскольку Белая Буря освободила его от обязанностей и не отдала дальнейших распоряжений, Довесок оказался предоставлен сам себе. В задумчивости он прогуливался по защитным стенам и прощался с властью над единственным завоеванным в жизни городом. Сверху было видно, как у развалин охлаждающей утопианской башни саперы и археологи роют траншеи. Жуткие машины вгрызались в землю, обнажая подземные помещения и переходы. Зачем это делалось, Довесок не догадывался.
С другой стороны стены взгляд его падал на серые черепичные крыши. Дома теснились, как скот в хлеву. Площади перед каждыми воротами переходили в широкие проспекты, ведущие в сердце города. Они разделялись на более узкие улицы, а те, в свою очередь, ветвились кривыми переулками, упиравшимися в тесные дворики. Все это хитро складывалось воедино подобно кусочкам головоломки. По улицам, будто красные кровяные тельца по паутине артерий, спешили по своим делам рабочие и чиновники, селяне и солдаты, ученые, купцы и ремесленники. С этой точки город представал единым живым организмом, таким же сложным, как человек, и таким же хрупким, как яйцо.
На короткий срок ему удалось защитить Мир, пусть и бездействуя. Теперь эту привилегию у него отобрали.
Огненная Орхидея нашла Довеска, когда тот незряче пялился на Колокольную башню в центре города, и молча обняла его за талию. Помедлив, он опустил ладонь на ее плечо.
— Я тебе рассказывал, как мы с Гениальным Стратегом впервые повстречали Тайного Императора? — спросил он.
Она покачала головой.
— Тогда мы были моложе. В те дни правил Восхитительный Царь. Благодатное Царство жило в мире и спокойствии. Однако некоторых из нас это не удовлетворяло, ибо мы знали, что мир этот временный, а стало быть, призрачный. В других землях раздробленного Великого Китая бушевало с десяток войн, но результата от тех войн не было. Пока завоевывали одну страну, другая распадалась натрое. Каждый раз, как государство разрасталось настолько, чтобы доминировать в регионе, какая-нибудь его провинция объявляла о независимости или один из подчиненных народов поднимал восстание. Междоусобица ни к чему не вела, вражда никак не заканчивалась. Я и Гениальный Стратег решили, что пора искать выход из этой прискорбной ситуации. Великому Китаю нужно вернуть былую славу. Но как? Хороший вопрос. Мы прогуливались по улицам Парчи, рассуждая на эту тему, когда к нам подошел незнакомец «Я случайно подслушал ваш разговор, — сказал он. — Мысли наши так схожи, что, мне кажется, нам стоит действовать сообща». Конечно, нам было приятно познакомиться с таким вежливым юношей. Мы отправились побеседовать в ближайшую чайную и всего за полдня не только набросали примерный план по возрождению Китая и облегчению страданий простого народа, но и уверились в том, что именно нам троим предстоит воплотить наши замыслы в жизнь. На следующий день мы покинули город и отправились в одно место, о котором рассказал наш новый друг. Это был цветущий персиковый сад. Мы воскурили благовония и принесли жертвы, а затем побратались, объединив силы и цели для разрешения сложившегося кризиса. Только после наших клятв Тайный Император открыл свое истинное лицо. Как же мы обрадовались! В тот миг дело казалось наполовину выигранным. С тех пор наша троица неразлучна. Тайный Император — старший брат, Гениальный Стратег — средний, а я — младший. Вот почему наша дружба и наша решимость незыблемы.
— Эту историю я уже где-то слышала, — задумалась Огненная Орхидея.
— Еще бы, — проказливо улыбнулся Довесок. — Я позаимствовал ее у одного из классиков китайской литературы[39].
— Понятно. А что насчет байки, будто ты и Гениальный Стратег — бессмертные, столетиями изучавшие военное искусство в пустынях Монголии? Сказать родичам, чтобы перестали болтать об этом на каждом углу?
— Нет, пусть продолжают в том же духе. Но историю с клятвами им все равно подкинь.
— Они противоречат друг другу.
— Разве? Ну и ладно. Как и все великие, я вмещаю в себе множество разных людей[40]. Только проследи, чтобы никто не рассказывал обе истории зараз.
Довесок выпустил плечо Огненной Орхидеи и взял ее за руку. В дружеском молчании они бок о бок двинулись вдоль стены.
— Зачем ты меня искала? — спросил он немного погодя.
— Я только что из городского архива, встретила там Белую Бурю. Она очень интересная женщина.
— Ни капли не сомневаюсь. О чем вы говорили?
— Да о всяких женских глупостях. Археология. Машины. Политика. Я упомянула, что для горожан Мира ты как бог. А она ответила, что старше тебя по званию и в любом случае уже прибрала город к рукам. Я заметила, что, если она схлестнется за власть с прославленным Воинствующим Псом, знатные чиновники истолкуют это как знак вернуть город себе. Она очень занятая женщина, и, на мой взгляд, ей не стоит волноваться о таких пустяках. Когда я ей это сказала, она спросила, что бы я посоветовала. Я ответила, что, если ее люди сделают вид, будто их указы исходят от тебя, ты пообещаешь не издавать собственных указов. И еще за нами останутся наши покои. Она не слишком обрадовалась такому раскладу, но благоразумие победило.
Довесок резко разжал пальцы Огненной Орхидеи, словно те вспыхнули пламенем.
— Ты шантажировала главарха Белую Бурю? Второго человека в армии Тайного Царя? Не посоветовавшись сперва со мной?
40
Отсылка к цитате из стихотворения У. Уитмена «Песня о себе»: «Ну что же, значит, я противоречу себе. // (Я широк, я вмещаю в себе множество разных людей.)» (пер. К. Чуковского).